Голоса прошлого
Шрифт:
Одну из стен тренажёрного зала полностью занимал экран. Он показывал космос и бело– коричнево– голубую, разводами, планету. Полигон Альфа. С орбиты было не разглядеть, какой ад там творится, на суше, на море и в воздухе.
Дом родной на долгие годы.
Прежняя гражданская жизнь казалась сном, которого никогда не было.
***
Зал ожидания GVS Опорной Базы наполовину пуст, наполовину полон. Здесь всегда так, полного потока не бывает. Не туристическая зона, однако.
Игорь в форму всё ещё не вернулся, но доктор Хименес разрешила ему перелёт к Старой Терре. Домой. При условии, что он будет наблюдаться в терранском центре восстановительной терапии (и дала контакт, к кому именно там обратиться). А вторым условием оказалась я. «С вами отпускаю, Ламберт», – подчеркнула доктор. – «Без Ламберт не позволила бы».
На Терре ждала меня приёмная дочь, я всегда прилетала к ней, когда выдавалась возможность. А семья Огневых жила на этой ледяной планете всегда, ещё с доледникового периода. Игорь рассказывал, в библиотеке семейного дома хранились печатные книги той, ушедшей навсегда, эпохи... Он пригласил меня в гости, я согласилась, почему бы нет. Долгий перелёт с двумя пересадками легче разделить на двоих, чем мучиться в одиночку.
Я заметила в зале наших гентбарок, и вместе с ними ту самую женщину– куколку, которая отведала оллирейнского гостеприимства. Сничиев– гентбарэ, как сказала тогда Чисвиропи. Хрупкое миниатюрное создание изумительной красоты. Я не сразу поняла, что не так с нею, но когда поняла…
Она больше не куталась в свой огромный балахонистый плащ. Был на ней обтягивающий беленький костюмчик, миниатюрная сумочка, сапожки с загнутыми носами, алая нитка на запястье. Плащ поднимался за спиной, как…
Как гигантские крылья.
Тьфу, пекло, это и были крылья! Чтоб мне провалиться в коллапсар на досвете, крылья!
– Энн, что с тобой?
Я подобрала отпавшую челюсть и перевела фокус зрения на Игоря. Он сообщил с улыбкой:
– У тебя забавное лицо.
Я кивком показала на гентбарок:
– Видел?
– А, их сничиев? Да. Интересные создания… Только не говори, что ты в первый раз их видишь!
– В первый раз, – подтвердила я.
– Ты же училась на врача!– не поверил он.
– Недоучилась, ты же знаешь, – объяснила я.
Я окончила медколледж на Таммееше, а там с видовым разнообразием не густо, потому что локаль Ратеене, честно скажем, задница обитаемой Вселенной, и проживают там тамме– оты (девяносто девять процентов) да терране (оставшийся один процент). Так что допуск у меня только на эти две расы, Р2 допуск. Я изучала алаурахо, потому что наставник собирался дать мне рекомендации для прохождения практики в исследовательском центре Номон, что на Тауроне. А уже собственно после присвоения Р3, я, наверное, занялась бы Гентбарисом. Не срослось. Поэтому общие сведения по анатомии есть, – как кровь остановить, если руку оторвёт!– но не более того…
– У них интересно общество устроено, выбери из информа на досуге, поймёшь. Я– то на них насмотрелся, во время Чинлиройского конфликта*. В армии или в планетарной полиции, к примеру, могут служить только свитимь и тальпе, ещё иногда чабис...
Я кивнула, это было отражено в личных делах девчонок. Чисвиропи была свитимь, Каме и Фриве – тальпе…
– Сничаренч, – продолжал Игорь, – высшая каста, они отвечают в том числе за деторождение; вот у этой девочки как раз были дети и их у неё отобрали… Она не знает, где они сейчас. Никто не знает. Живы или уже нет.
– Сволочи, – сказала я, имея в виду ольров.
– Сволочи, – согласился Игорь. – У гентбарцев с детьми сложно всё очень. Отобрать детей у матери ни один из них не сможет, это в их код зашито намертво.
______________
Чинлиройский конфликт – мятеж в одной из локалей пространства Гентбариса, Чинлиропимь, произошел за 7 лет до событий на Вране; правящая партия выступала за выход из состава Земной Федерации. Мятеж ширился, захватывая соседние пространства, не обошлось без стороннего вмешательства: Радуарский Альянс решил загрести мятежные локали под свой протекторат. По просьбе Объединённого Совета Гентбариса в подавлении мятежа участвовали федеральные войска. Радуарский Альянс перспектива прямого конфликта с Федерацией не вдохновила, и от участия в боевых действиях на стороне Чинлиропима Радуарский Альянс устранился. Брошенные на произвол судьбы мятежники продержались недолго…
***
Я сидела на краю постели, укутав покрывалом ноги, и принимала со своего терминала информацию о Гентбарисе. Игорь спал, я периодически поднимала голову от экрана и тревожно прислушивалась к его дыханию.
Он опасался, что его спишут и привяжут к гравитационному колодцу, – к планете!– без права выхода в космос навсегда. Что– то дёрнуло меня за язык, и я сказала: «не в этот раз». Он всё понял. Удивительно, понимал с полуслова безо всякой телепатии, если б я точно не знала, что он пирокинетик, так и подумала бы: скрытый телепат. Но эти две паранормы между собой фатально несовместимы, эмбрион с этими двумя доменами в генном комплексе погибает на стадии зачатия. Между прочим, эксперименты на человеческом материале в этом направлении запрещены полностью…
Игорь не сказал вслух ни слова, но я восприняла его мысли единым блоком.
Он видел себя, на террасе собственного дома, капитана в отставке, и безжалостные звёзды над головой и где– то там, в черноте бездушного космоса, оставалась его женщина; она возвращалась к нему всегда, но с каждым разом отпускать её было сложнее и сложнее. Потому что будет день, когда она не вернётся. Не потому, что найдёт другого или вернётся к старой любови, это– то пережить было бы можно. А просто не вернётся. Не вернётся из боя.
Чёрный космос проглотит её без остатка.
И я обняла его, – единственно верное решение, – и тоже ничего не сказала. В пекло будущее, в чёрную дыру паранормальное гиперзнание, здесь и сейчас мы вместе, а дальше – это будет дальше. Что– нибудь придумаем, когда доживём.
Впереди ждала Старая Терра.
***
– Впервые спонтанный эмпат– раппорт с Деревьями– симбионтами ольров
был получен на Вране. После тщательного анализа полученного эго– образа и психопрофиля реципиента нами – мной в том числе, – был разработан эмпат– императив на подавление информационного поля городов типа кайшенару. Это позволило значительно снизить потери личного состава в дальнейшем завершении миссии на Вране.