Голова королевы
Шрифт:
Прошло несколько дней, прежде чем отдельные детали картины начали складываться в единое целое. Хью Веггс заметил, что из гримерной пропало несколько мелочей, Питер Дигби злился из-за исчезнувших нот, у Томаса потерялась любимая метла, а Джон Таллис не мог отыскать чепец. О других случаях просто не сообщали. Следующей жертвой вора стал Сэмюель Рафф.
Рафф с Николасом зашли в «Голову королевы» пропустить по стаканчику после дневной репетиции. Они сидели в пивной,
— У меня украли деньги!
— Сколько было в кошельке? — спросил Николас.
— Мелочь, но честно заработанная. И когда это могло случиться? — задумчиво произнес расстроенный и злой Рафф. — Я не был в людных местах, где обычно шныряют карманники. Весь день провел здесь.
Николас вздохнул:
— Среди нас завелся вор.
— В труппе?
— Ты не первая жертва. Ребята всю неделю жаловались, что у них пропадают вещи.
— Нужно поймать негодяя.
— Поймаем. О счете не беспокойся. На этот раз я заплачу.
— Но только до следующего жалования, — настаивал Рафф. — А до тех пор будем считать, что я тебе должен, Ник. Я всегда возвращаю долги.
— Когда ты последний раз доставал деньги? — спросил Николас.
— В полдень. Заплатил за обед. Потом кошелек все время был на поясе. — Рафф наморщил лоб. — Кроме нескольких минут, когда Хью Веггс попросил меня примерить новый костюм. Но в гримерной было с десяток человек.
— Можешь вспомнить, кто именно?
— Нет. Я обычно не обращаю на это внимания…
Сэмюеля Раффа происшествие очень расстроило.
Он давно уже не имел постоянного дохода и научился бережно относиться к деньгам. Неприятна была и мысль, что кражу совершил кто-то из своих. Он помрачнел.
— Это предзнаменование. Удача отвернулась от меня. — Он горько вздохнул и пожал плечами. — До сих пор все было замечательно.
— Мы рады, что ты с нами, Сэм.
— Для меня это очень важно, Ник, я никогда не смогу отблагодарить тебя за участие. — Рафф смутился и опустил голову. — Мы встретились… в трудное для меня время… когда я…
— Не нужно ничего объяснять, — прервал Николас, чтобы не смущать друга еще сильнее. — Я понимаю.
Сэмюель Рафф как актер буквально воскрес из мертвых. Когда он решил отказаться от профессии, судьба преподнесла ему шанс искупить все прошлые грехи, и Сэм замечательно справился с задачей. Крошечная искорка в его душе снова превратилась в пламя, и он наслаждался миром театра, который так любил. Николас наблюдал за возрождением друга с удовольствием. Сэмюель Рафф снова обрел чувство собственного достоинства.
— А теперь все кончено, — грустно сказал актер. — Джилл непреклонен. Он не станет терпеть меня.
— Он лишь один из пайщиков, — заметил Николас. — Остальные
— Скорее прогонят меня, чем дадут уйти Джиллу.
— До этого не дойдет.
— Попытайся, пожалуйста, мне помочь! — взмолился вдруг Рафф, схватив Николаса за запястье. — Я очень хочу остаться в труппе. Меня больше никуда не примут. Прошу тебя, помоги мне.
— Хорошо, — пообещал Ник. — Не унывай.
— А как быть с мистером Джиллом?
— Тебе нужно его переубедить. Любой человек может передумать.
— Мне остается только надеяться на это! — Сэм отпустил запястье Николаса и устало улыбнулся. — Моя жизнь так изменилась. Когда мы впервые встретились в той злосчастной таверне, я всерьез собирался вернуться домой.
— А ты и вернулся домой, Сэм. Твой дом — театр.
Рафф кивнул, и его улыбка стала более уверенной.
Он наклонился вперед:
— Могу я кое в чем тебе признаться, Ник? Я ненавижу коров. Не представляю, как бы я стал ухаживать за этими тварями.
Заплатив Марвуду за эль, они вышли во двор. Солнечный день клонился к закату, близился вечер. Николас и Сэмюель дошли до главных ворот и остановились под аркой. Рафф снова заговорил:
— Я не перенесу, если потеряю все это, Ник!
Он тепло пожал руку суфлера, вышел за ворота и отправился домой. Николас еще раз оглядел двор и собрался было тоже пойти по Грэйсчерч-стрит, но тут его внимание привлекло какое-то движение в одном из окон. Это было окно артистической уборной.
Николас забеспокоился. Все члены труппы разошлись по домам, и гримерную заперли, поскольку внутри хранились ценные костюмы. Первым его порывом было подбежать к окну и заглянуть в него, но этим он мог спугнуть злоумышленника. Николас вернулся в пивную и спросил Марвуда:
— Могу я взять ключ от гримерки?
— Его еще не возвращали, мистер Брейсвелл.
— У кого же он?
— Понятия не имею.
— Тогда дайте мне ключ от соседней комнаты.
— Что случилось? — спросил хозяин взволнованно.
— Все в порядке, — весело ответил Николас, пытаясь не выдать волнения. — Наверно, Хью Веггс засиделся за шитьем. — Он взял ключ. — Скоро верну.
Николас поспешил в гримерку и подергал дверь. Заперто. Артистическая уборная соединялась дверью с соседней комнатой, в которую, стараясь не шуметь, и проник Николас. Из гримерки доносилось какое-то пыхтение, и суфлеру показалось, что он слышит шорох ткани. Вор снова принялся за дело.
Медленно-медленно подняв щеколду. Николас распахнул дверь и заглянул в помещение. Его глазам предстала настолько удивительная картина, что он зажмурился. Открытие было до такой степени неожиданным, что сначала Николас даже подумал, будто ему все мерещится.