Головорез
Шрифт:
В тот момент, когда Соломон окончательно убедился, что его счета нетронуты, «линкольн» взбирался по длинной подъездной дорожке к «Цветущей иве». Внушительное белое здание источало спокойствие и тишину, но внутри клиники атмосфера была накалена. Вызвали директора, и он встретил Соломона в дверях. Представился Джорджем Миффином и протянул для рукопожатия мокрую от волнения ладонь.
— Ума не приложу, как это могло случиться, — сказал он, пока они шли по коридору в его кабинет. — Мы придерживаемся строгих правил, регулирующих выписку пациентов. Очевидно, кто-то допустил ошибку.
— Очевидно, —
У Миффина дернулся кадык. Это был тощий, неловкий человек, казалось весь состоявший из коленок и локтей. Руки его плясали, как пауки на ниточках, пока он излагал все, что знал о происшедшем накануне вечером, а знал он чертовски мало.
— Уверяю вас, — закончил Миффин, — если мы обнаружим здесь любого рода… э… сговор, кто-то поплатится головой.
Угроза показалась бы более весомой, если бы голос директора не дрогнул, когда он ее произносил.
Соломон вздохнул. Ему не раз приходилось видеть такие нервные реакции: все боялись не угодить Шеффилдам. Но, чтобы сносить подобные эмоциональные всплески, требовалось терпение, которым Соломон в данный момент не располагал. Он наклонился и облокотился на стол Миффина:
— Есть у вас какие-то идеи, куда увезли Эбби?
— Нет, я разговаривал с ночной сестрой, и…
— Где она сейчас?
— Сестра? А, да. В смысле, она уже уехала домой. Ее смена закончилась. Но я подумал, что вы захотите с ней поговорить, поэтому позвонил ей и попросил срочно вернуться. Она приехала всего за несколько минут до вас…
— Тогда чего мы ждем? С каждой минутой преимущество Эбби возрастает.
— Да. Конечно. — Миффин нажал кнопку внутренней связи на своем столе. — Мэгги? Пришли сестру Форестер. Пожалуйста.
Сестра оказалась дородной чернокожей женщиной, лет пятидесяти, с пухлыми щеками и добрыми глазами. Она даже не успела переодеться и была в белом форменном костюме и туфлях на толстой подошве. Принимали Эбби в «Цветущую иву» другие сестры.
Он встал и пожал ей руку. Она назвалась Нормой Форестер. Ее глаза расширились, когда Соломон произнес свое имя. Знаком он предложил ей сесть в соседнее кресло, затем развернул свое кресло, чтобы сидеть лицом к ней.
— Расскажите мне, как все было, — попросил он.
Она встревоженно глянула на Миффина, который энергично закивал ей, давая добро.
— Вчера вечером, незадолго до восьми часов приехал мужчина, — начала она. — Он сказал, что в семье кто-то умер, и мисс Мейнс нужна немедленно. Я сказала ему, что не годится так быстро прерывать ее реабилитационный курс. Она еще не прошла детоксикацию. Но он ответил, что это срочно.
— Этот человек, — напомнил ей Соломон, — как его имя?
— Он сказал, что его зовут Соломон Гейдж. Получается, он лгал?
— Вы уверены, что правильно его поняли?
— Абсолютно уверена. Я заставила его показать мне удостоверение. Это стандартная процедура, когда выписывают…
— У него было удостоверение на это имя?
Она кивнула.
— Водительские права штата Калифорния. Его фотография. Ваше имя.
Соломон почувствовал, что у него на щеках забегали желваки. Он повернул голову вправо, влево, глубоко
— Как выглядел этот человек?
Сестра Форестер сглотнула слюну и сказала:
— Белый, плотный, совсем не такой высокий, как вы. С густыми усами. На голове у него была бейсболка, поэтому волос я не видела. Такое впечатление, что он лысый. Почему-то мне так показалось.
Соломон мысленно приложил это описание к известным ему людям, но никому оно не подходило. Майкл Шеффилд был лыс и носил усы, но его вряд ли можно было назвать «плотным». В отличие от толстозадого братца, Майкл находился в хорошей для своего возраста форме. Кроме того, Майкла даже не было в Штатах.
В кабинете повисло молчание. Миффин наконец кашлянул и спросил:
— Никого не напоминает?
Соломон покачал головой.
— Кто-нибудь еще видел этого человека? — спросил он.
— Не думаю, — ответила сестра. — Я сидела за главной стойкой, поэтому он подошел прямо ко мне. И ждал там, пока я ходила за девушкой.
Миффин снова пустился в извинения, говоря, что охрана клиники должна была воспрепятствовать выписке Эбби. Когда Соломон не ответил, Миффин напустился на сестру.
— Вы нарушили наши правила, — резко начал он. — Вы понесете наказание. Сначала я переговорю с медицинским персоналом, но не удивляйтесь, если вам придется искать другую работу.
Сестра Форестер была потрясена.
— Не вините ее, — сказал Соломон. — Откуда она знала, что тот человек — подставное лицо? Она никогда меня не видела. И он показал ей удостоверение.
Миффин поставил костлявые локти на стол, сложил ладони перед грудью. Богомол.
— В карте мисс Мейнс были особые инструкции — мы должны были уведомить ее мать, — сказал он. — Пациента выписывают среди ночи…
Соломон вдруг встал, заставив Миффина всплеснуть руками.
— Я хочу, чтобы вы поняли, как серьезно мы относимся к нашим обязанностям здесь, в «Цветущей иве». Если каким-то образом мы можем помочь вам, семье…
— Сейчас вы способны помочь только одним способом, — сказал Соломон. — У кого-нибудь здесь есть хоть какие-то мысли относительно местонахождения Эбби?
Оба покачали головами.
— Мне нужно ее найти.
Он повернулся и вышел.
Глава 20
Кристофер Шеффилд сидел на заднем сиденье черного лимузина и наблюдал сквозь тонированное стекло за тем, как его брат спускается по трапу самолета «Гольфстрим» рядом со зданием компании «Шеффилд авиэйшн». Ветер дул с залива, и бахрома седеющих волос Майкла шевелилась вокруг его лысины. Каждый раз при виде Майкла Криса охватывало беспокойство из-за его собственных редеющих волос. Он вычитал, что облысение наследуется по материнской линии. Вот почему Дон в его возрасте имеет серебристую шевелюру, тогда как в Майкловой плеши можно увидеть свое отражение. Крис пользовался «Рогейном», но сердцем чуял, что его волосы собрали монатки и готовы к отбытию.