Головорезы
Шрифт:
– Я справлюсь, обещаю.
– Не обещай. Просто делай. Как бы потом не пришлось жалеть об обещанном.
– Буду делать. Абрам же всегда со мной. Он парень толковый, сам знаешь.
– Знаю, толковый. Но мягкий. И слабый. Думает много и говорит плохо. Может запаниковать, если что. Кроме тебя у меня Чирик и Муха. Здесь холодная голова нужна, как у вас. Есть еще дядя Паша и пацаны с «Мясорубки». Но они на своих драндулетах сами себе командиры. Так что, остаешься или мне тебе замену искать?
– Остаюсь, командир. Сам пусть сдохну, но все сделаю.
– Плохие
Будто бы риторический вопрос, как и полагается, остался без ответа.
– А вот если без дураков, Витек, серьезно, – снова заговорил Артем, – Если не справимся, что тогда? Сам ведь слышал, что Сергеич говорил. У них там и танки, и бойцов не меньше тысячи. А могут потом и еще прислать. За ФНС сейчас многие идут ради трофеев и жрачки.
– Если не справимся? – медленно проговорил Кувалда, – Если не справимся, будем уходить. Можно в Витебск, можно на север. В Себеж или даже до Пскова добраться. Я слышал у россиян там база хорошая, бойцы нужны. Нас точно возьмут. В общем весь мир открыт.
– А Новополоцк?
– А что мне Новополоцк? Я из Борисова.
– Ну как же? Автономия, республика.
– Две улицы и три сотни голодранцев – вот твоя республика. Да ходоки кругом и сектанты эти. Вообще, вся эта суматоха вокруг города всего лишь способ ухватится за прошлое. Песни эти, кричалки, цветочки на форме. Крики, что мы круче всех. Большинство уже сами в это не верят и давно свалили бы отсюда, если бы было куда. А так все думают, мол, живем мы, конечно, хреново, но хотя бы живем, что уже неплохо. И держатся за то, что есть. А когда всего этого не будет, – огонек запрыгал из стороны в сторону, Кувалда поводил руками, подтверждая свои слова, – вот тогда люди начнут думать, как быть теперь. Как по мне, победим мы или ФНСовцы, гораздо лучше или хуже жизнь не станет.
– Тогда зачем это все? Перевороты, стрельба, война.
– Так интереснее. Позволяет думать, что в этом мире можно еще что-то изменить. Кто-то, как Чирик, подается в религию, кто-то забивает себе голову политикой и прочей хренью. Уверен, что многие деятели там, в Минске, действительно считают, что их солдаты делают доброе дело, а мы здесь террористы и предатели.
Кувалда глубоко втянул дым.
– Ты, Тема, на море был когда-нибудь?
– Один раз, в школе еще. Меня родители в Одессу возили. А что?
– Можно будет потом уйти в Прибалтику. Отсюда до бывшей латышской границы километров сто. За пару дней можно дойти. Если найдем транспорт, то вообще быстро. Но там может быть опасно. Слышал про пограничников?
Артем кивнул.
– Бандиты какие-то.
– Угу. То ли бандиты, то ли секта еще одна. В общем, они никого не пропускают и стреляют во все, что движется. Зато в Латвии есть корабли. Можно наняться туда, там люди всегда нужны. Они плавают от берега к берегу, пополняют припасы и снова уходят в море. Как пираты. А в море ни ходоков, ни бандитов. Ну кроме нас, конечно.
– Ты в это веришь?
Кувалда помолчал, ответил. В голосе слышалась неуверенность.
– Ну да. Наверное. Попробовать-то можно, хуже не будет. Да и нужно же во что-то верить. Ведь так?
– Так.
– В случае чего вы со мной?
– Я с тобой. Абрам скорее всего тоже. Да и Чирик. Он, конечно, сектант, но свой парень. В нем я не сомневаюсь. Будет там свои лекции читать. На корабле.
– Значит вместе?
– Ага. Если доживем.
На последнюю фразу Кувалда не отреагировал. Рядом раздался другой голос.
– Я с вами, ребята.
Чирик. Артем вздрогнул.
– Твою мать, – тихо выругался Кувалда, который тоже испугался неожиданного появления третьего собеседника.
Он чиркнул спичкой. Слабое пламя осветило облупившуюся краску на стенах подъезда. Чирик стоял на ступеньку выше Кувалды в одних трусах и майке, накинув на плечи армейский бушлат.
– Ты давно здесь?
– Как зашел разговор про море. Я люблю море.
– Отлично. Не спится?
– Ага. Есть закурить?
Кувалда протянул ему газетный прямоугольник и щепотку высушенной «травы». Чирик послюнявил бумагу, ловко свернул самокрутку, подкурил от спички, поднесенной Кувалдой.
– Вить? – подал голос Артем.
– А.
– Можно спросить?
– Спрашивай.
– Кто такая Наташа?
– Ты откуда про неё?
– Ты говорил во сне.
В темном подъезде снова повисла тишина. Порыв ветра распахнул приоткрытую входную дверь. Она со скрипом отошла в сторону, ударилась о кирпичную стену. Кувалда молчал, Артем уже не ждал ответа. Даже в мыслях отругал себя за любопытство.
– Жена моя, – сказал, наконец, Кувалда. – Только не знаю, где она сейчас.
– Значит, надежда есть.
То ли вопрос, то ли утверждение снова остался без ответа. Кувалда выкинул окурок. Светлячок пролетел по дуге и скрылся снаружи, подхваченный ветром.
– Пошли спать, – отрезал Кувалда, – Завтра вам в патруль идти, а мне в штаб. Узнаю, что да как.
На ходу он споткнулся о ступеньку и выругался. Снова зашумел спичками, чиркнул. Посветил себе и Артему.
– Ты идешь? – обернулся к выходу.
Чирик, затягиваясь папироской, облокотился на дверной косяк и молча смотрел в уличную мглу.
– Потом, – ответил он, – Докурю только. Вы идите, я за вами.
– Что ты там видишь? – спросил Артем.
– Души, – спокойно ответил Чирик.
Это слово осталось висеть в воздухе, как и все сказанное до этого.
9
Утром еще моросил дождь, превратившись в прозрачную влажную пелену. Двор залило водой. В лужах плавал мусор и сухие листья.
Все проснулись с похмельем и тяжелыми головами. Быстро позавтракали мясными консервами с холодной картошкой и разошлись по своим делам. Абрам, Тема, Чирик и Раз-Два с Тимохой заступали в патруль. Кувалда и Сергеич, как командиры рот, пошли в штаб на заседание.