Голубая кровь
Шрифт:
— Что именно? — поинтересовался Рэм. — Ты ещё что-то знаешь?
— Я ничего не знаю достоверно, но ещё кое о чём догадываюсь, — намекнул Артур. — У меня есть подозрения, что если Лэс обитает в семье Эриндо, то и Чайка должна быть там.
— Артур, ты подозреваешь, что Лэс-Тера и Чайка сёстры? — удивился Дик.
— А почему бы и нет? — спросил Артур. — Сами подумайте, ведь Лэс и Чайка одного возраста.
— Это так, — подтвердил Ратмир.
— Более того, — сказал Артур, — по словам Ратмира, Лэс и Чайка имели дорогие украшения; детьми они не боялись коней; имели одна чёрные, а другая русые волосы. Нейман и её сестра Ноэми из богатой семьи и тоже имеют кучу драгоценностей. Они с детства, по всей видимости, общаются с лошадьми и не боятся их. У Нейман чёрные волосы, а у Ноэми очень светлые и золотистые. Бесчинства Лэс-Теры прекращались, если появлялась Чайка.
— Всё, что сказал
— Или очень походит на неё, — вздохнул Том. — Мне кажется, что здесь что-то не совпадает. В частности то, что у Ноэми волосы короче, чем у Чайки, и немного темней.
— Кроме того, — добавил Рэм, — Нейман и Ноэми допрашивали, и даже под компьютерным гипнозом, но они, как и остальные подозреваемые, отрицали, что они Лэс.
— Вот потому-то я и сомневаюсь, — произнёс Артур. — После того, как мы увидели, на что способна Лэс, я думаю, что моя версия, может, не так уж и беспочвенна. Что касается Чайки и Ноэми, то, скорее всего, они действительно не связаны одна с другой. Но насчёт Лэс у меня совсем иное мнение. Часто, при преследовании, настоящий преступник имеет неоспоримое и железное алиби и его отпускают, не обращая на него внимания и считая невиновным. Что если и с Нейман происходит то же самое? Ведь мы видели, что Лэс блокирует мозг и не поддаётся даже самому сильному гипнозу. Если Нейман и Лэс одно и то же лицо, то она вполне могла бы притвориться загипнотизированной и обвести тем самым компьютер и людей вокруг пальца. Лэс не просто человек и значит, она может сделать как-то, что создаст себе не только алиби, но и так, что его никто не сможет опровергнуть. Я не представляю, что за способ она применяет, но не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что Лэс-Тера может быть в одном месте, в то время как Нейман де Эриндо совсем в другом, а при этом они обе будут одной и той же личностью.
— Может, Лэс имеет двойника и этим двойником является Нейман? — предположил Дик. — В этом случае они могут творить что угодно, обеспечивая друг другу алиби и оставаясь безнаказанными.
— Вряд ли, — ответил Артур, — хотя и такое не исключено. Можно найти двойника, похожего внешне, но нельзя найти двойника, обладающего той же силой и способностями. По крайней мере, это весьма трудно. А то, что Лэс-Тера и Нейман де Эриндо обладают схожей силой, я уже убедился. На мой взгляд, они похожи, как две капли воды, и внешне, и внутренне.
— Ты предлагаешь предъявить обвинения Нейман де Эриндо? — Тому это не слишком нравилось. — Но как ты сможешь всё это доказать? Ведь, чтобы предъявить такое серьёзное обвинение, нужно иметь абсолютно неопровержимые доказательства, а у нас их нет.
— Однако нам ничего не мешает съездить снова к графине Эриндо и поговорить с Нейман. И если мои доводы верны, то Лэс, которая вчера утром сбежала, сегодня вечером снова будет в наших руках, — Артур не сдавался. — Таким образом, мы узнаем всё, что хотим, а если Нейман тут ни при чём, то мы принесём свои извинения и тихо удалимся, и семья Эриндо избежит скандала и того, что имя одной из дочерей графини мы связывали с именем Лэс-Теры. Поднимать шум раньше времени мы не станем.
— Для нас теперь поймать Лэс дело чести и способ заткнуть рот журналистам, — поддержал Дик Артура.
— Если вы со мной согласны, то отправимся прямо сейчас, — предложил Артур, но увидел чем-то расстроенные лица друзей.
— Что-то случилось? — спросил Артур, чувствуя себя так, словно его не посвятили в какую-то тайну.
— Артур, ты читал сегодняшние газеты? — спросил Том.
— Нет. Ведь я с самого утра был у Мреуса, — ответил ничего не понимающий Артур.
— Тогда понятно, — вздохнув, произнёс Том и подал Артуру газету. — Здесь есть статья. В ней сообщается, что кто-то, оставшийся неизвестным, убил вчера Ноэми де Эриндо двумя ударами кинжала в сердце. Причину, по которой убили Ноэми, никто не знает, но зато весь город уже судачит о том, что у неё была голубая кровь. Полиция просто сбита с толку всеми этими событиями. А главное, никто не знает, как у благородной семьи Эриндо появилась на свет девочка голубой крови, когда у графа и графини она красная. В светском обществе разразился скандал, так как хоть гонение на териан прекратилось, но предрассудки остались. Но и на этом беды семьи Эриндо не кончились. Вечером, в том же саду где убили Ноэми, стреляли в графиню Ронду и сейчас она находится между жизнью и смертью. Поэтому, Артур, мне кажется, нужно повременить с визитом.
— Я с тобой согласен, — тихо произнёс потрясённый Артур, сам недавно потерявший мать. — Подождём, пока эта семья залечит раны, и не будем её тревожить.
— Да, — сказал Рэм. — А за одним последим за дальнейшими событиями.
— На что ты намекаешь? — Том посмотрел на врача.
— Если Лэс-Тера из семьи Эриндо, то возмездие настигнет быстро того убийцу, ибо Лэс скора на расправу и не станет ждать расследования полиции и суда, который вынесет приговор. И если Нейман де Эриндо на самом деле Лэс-Тера, то она выдаст себя скорее, чем мы думаем, — ответил врач.
Так или иначе, но Группа Риска решила подождать несколько дней. Кем бы ни была Нейман, нужно было уважать чувства семьи, недавно понесшей утрату.
20. Трагедия семьи Эриндо
Том сказал Артуру правду: со смертью Ноэми беды семьи Эриндо не кончились.
Отправив рабов искать убийцу Ноэми, Нейман, не находившая себе места, вскоре вышла в сад, желая побыть в одиночестве. Солнце клонилось к горизонту, и жары уже не было. Нейман, убитая горем, машинально ходила между газонами и прекрасными кустами роз. Она заметила, что впервые в жизни ей всё казалось чёрно-белым, и она смотрела на окружающий её мир как будто издалека. Внезапная смерть сестры, которую она не сумела ни защитить от второго удара кинжалом неведомого убийцы, ни спасти как врач, повергла Нейман в бездонную пропасть отчаяния и горя. Всегда такая быстрая и собранная, почему она растерялась в тот момент и не смогла спасти от убийцы Ноэми?
— Нейман, — тихий голос матери отвлёк Нейман от грустных дум, и она обернулась.
Графиня Ронда, тоже одетая в траур, но в отличие от дочери, не в чёрном, а в тёмно-коричневом одеянии и без вуали, подошла к ней.
— Мама, зачем ты встала? — забеспокоилась Нейман, откидывая назад переднюю часть траурной вуали. — У тебя был сердечный приступ, тебе необходимо лежать.
— Мне уже лучше, и я хочу поговорить с тобой, — графиня пошла рядом с дочерью между благоухающими розами. — Нейман, ты всегда была для меня загадкой, с самого детства. Ты росла не такой, как твои сёстры, но с каждым годом, взрослея, ты становишься ещё более странной. Ты слишком рано стала не по-детски серьёзной и… отчуждённой. Мы очень сплочённая семья, но мне почему-то кажется, что там, за стенами этого дворца, ты живёшь какой-то своей загадочной жизнью, в которую нас не допускаешь. Когда ты подолгу по каким-либо причинам вынуждена оставаться дома, я вижу печаль и тоску в твоих глазах, ты становишься задумчивой, и я знаю, что твои мысли витают где-то очень далеко. В такие минуты я чувствую, что Измаил и то больше понимает тебя, чем я. Неужели ты хранишь какие-то тайны, и это они тебя так тяготят? Вот и сейчас, когда мы потеряли Ноэми, мне кажется, что ты знаешь нечто большее о её смерти, чем мы. Когда полиция задавала тебе вопросы, мне стало ясно, что ты что-то недоговариваешь. Нейман, ты знаешь почему убили Ноэми, я в этом уверена. Скажи мне, что произошло, я должна знать правду, какой бы она ни была! Ведь ты не из каприза скрыла от полиции то, что твоя собака отгрызла руку убийце и то, что эта рука и кинжал находятся у тебя.
— Мама к чему эти вопросы? — уставшим, безжизненным голосом спросила Нейман.
— Я твоя мать и мне не безразлична судьба моих детей!
Нейман посмотрела на неё своими бездонными глазами:
— И потому ты сама хранишь так много тайн?
Настала очередь графини Ронды смутиться и отвести взгляд.
— Пожалуйста, не требуй от меня невозможного, — тихо попросила Нейман.
— Я не могу оставаться в стороне, когда угроза висит над моими детьми. Нейман, я не требую от тебя исповеди, но будь хотя бы сейчас откровенна со мной. Гибель Ноэми очень сильно отразилась на всех нас, но, зная твой характер, я боюсь, что именно ты наделаешь глупостей, ведь ты никогда не верила в справедливость закона, не так ли?
Нейман молчала и старалась не смотреть в глаза матери. Она не хотела лгать, а сказать правду было невозможно. Но графиня Ронда настаивала.
— Я действительно знаю больше, чем другие, — призналась наконец Нейман, чтобы успокоить мать и не давать ей лишнего повода для волнения, — но я ничего не могу сказать тебе. И другим тоже. Когда я подбежала к Ноэми, она прошептала, что её убили потому, что она много знала, знала лишнее. Когда Гио отнёс её в беседку и побежал сообщить о случившемся вам, Ноэми успела мне кое-что рассказать. Если бы Ноэми не знала того, что пред смертью поведала мне, то её бы не убили. Похоже, всё это серьёзней даже, чем я полагаю. Если я тебе расскажу то, что услышала от Ноэми, то и тебя могут убить, а я не хочу больше смертей. То, что знала Ноэми, касается только меня, и только я буду вести борьбу с убийцей и тем, кто его послал. На закон, как ты правильно заметила, я и правда не полагаюсь. Но ты, мама, Изабелла, Мария и Леонард ничего не должны знать об этом, иначе с вами сделают тоже, что и с Ноэми.