Голубая Саламандра
Шрифт:
– Вы ошиблись, дети Атта. Я - не Ардея. Ваш господин будет сильно разочарован. Проводите меня скорее к нему!
– Не мне решать, кто ты. А быть названной таким именем, льстило бы любой.
Эбеновая дверь открыла проход между изваяний крылатых львов. Эвис пришлось войти. Ее долго вели по полутемным коридорам гнетущего величиной сооружения. Она старательно отслеживала повороты, запоминала знаки на стволах колонн, расположение залов и лестниц. Такое знание могло бы помочь ей бежать отсюда, и она искренне надеялась, что подходящий момент наступит не слишком поздно.
Провожатый жрец остановил их жестом, сам исчез за закрывшееся дверью. В эту часть
– Ступай за мной!
– потеряв терпение, сказала женщина в светлой одежде, опадавшей как саван до пят.
– "…число невольников было мною раз по семь. И было назначено им, стать жертвой печальной Ине либо узнать прозрение Гекры и в муках обрести свет", - произнесла Эвис вслух несколько строк и повернулась к жрице.
– Это случилось до Гартхи. Почти 2600 лет назад. Вы до сих пор верны традиции? Заточаете пленников под землю?
Аттлийка не ответила, в ее глубоких глазах появились недобрые искры.
– То, что записано здесь, было перед Гартхи. И возможно не ссора легендарного правителя с Океаном сотрясала землю, а души заточенных здесь несчастных. Передай мои слова Таргу. Надеюсь, высший посвященный достаточно мудр, чтобы их верно истолковать.
– Эвис не собиралась таким образом запугать служителей Атта: давние события, которые едва связывало время, показались ей, чем-то ассоциативны с настоящим.
– Ступай за мной!
– строго повторила женщина.
– Многие любопытные к старым письменам быстро становятся слепы.
Она не стала спорить и последовала к ступеням. Теперь их сопровождал только один копьеносец. Эвис снова подумала о побеге. Она могла ловко избавиться от приставленного к ней воина, убежать от жрицы, но до выхода было слишком далеко. Даже если ей не преградят путь в бесчисленных коридорах, она не могла рассчитывать, будто дверь у грифонов открыта. Да вряд ли было разумным пускаться в отчаянное бегство, не узнав истинных намерений Тарга. Эвис, вспоминала, как несколько дней назад сама стремилась сюда, пока ее не разубедил Норн.
Они поднялись к просторной анфиладе уходящей куда-то далеко. Лазуритовые стены и светлый оникс дышали холодным покоем. Здесь не было и тени от мрачного духа преследовавшего внизу. Теперь казалось, они ступили в покои богатого северного дворца.
На полпути жрица остановилась и, достав отмычку из складок одежды, открыла дверь.
– Позовите скорее Тарга!
– напомнила Эвис.
Провожавшая, ничего не ответив, сердито щелкнула замком.
Изысканное убранство комнат могло задеть даже знакомых с роскошью Лантийского дворца. Чарующей была роспись стен, изображавшая морские сады и купание Лои. Справа были покрытые резьбой
Эти покои, совсем не похожие на тюрьму, разумеется, достались ей по нелепой случайности. Она ни на миг не сомневалась, что стать их хозяйкой должна была дочь Тимора. И уже в подтверждение, вернувшись в первую комнату, Эвис увидела послание на подносе. Она не рискнула сломать печать с известным картушем и все еще держала свиток в руке, когда дверь распахнулась, и на пороге появился жрец. По синей эмалевой пекторале хронавт догадалась, что он и есть Тарг. В волосы его, аккуратно подстриженную бороду чуть вплеталась седина, он был многим моложе Норна. Его лицо улыбалось нарочито и неуловимо, как обращавший в священный трепет лик Атта.
– Вижу, ты не успела вскрыть письмо, - он взял свиток из ее рук, еще раз оглядев печать.
– Не думала этого делать. Я - не Ардея. Послание ей.
– Нет, ты не Ардея. Кто же ты, гостья?
– По известным причинам, твоя пленница, - ответила она, но прежде они долго смотрели друг другу в глаза. Тогда Эвис подумала, вернее, будто заглядывая вперед, прочувствовала, что этот властный жрец, вошедший в самые глубокие тайны Аттины, может стать ее жестоким противником, что не раз она будет испытана его волей и именно от него теперь зависит ее судьба. Да и Тарг, удивленный смелым вызовом ее глаз, сразу понял: эта, тысячу раз странная чужеземка появилась здесь не случайно. Волей Атта? Замыслом вечных? Нет. В ней было излияние сил чужих и могучих. Он ясно прочувствовал угрозу, исходящую от нее, словно в молодом, достойном богини теле жил дракон, и его глаза были ее глазами. Он слышал упругие токи ее воли, глубины невыразимых мыслей - все то могущество неведомого мира, породившего незнакомку. Но когда он спросил себя: не далекие ли звезды стоят за ней, - ответом ему был образ земли, пришедший неожиданно и тут же растаявший; образ Земли - но совершенно другой, в его понятии невозможной.
Он снял с нее диадему и разглядывал ее над языком дрожащего пламени. Наблюдая за ним, Эвис едва подавила тревогу. Предстоящее объяснение пугало больше, чем простые вопросы слуг Асты. Однако, к удивлению, Тарг сказал:
– Повторить Голубую Саламандру по силам лишь очень искусным мастерам. Вот только кто они? И зачем?
– Повторить форму - легко согласилась хронавт.
– Мастера не ставили цели повторять содержание. Ты прав: эта диадема - малоценная подделка, поэтому меня ничто не соединяет с дочерью Тимора.
– С Ардей - нет. И ничто не соединяет тебя с аоттами. Тогда кто же ты? Зачем пришла в Аттлу в Голубой Саламандре?
Эвис в смятении молчала. Адепт не торопил. Он отложил диадему и ударил молоточком в бронзовый диск. Почти сразу слуги внесли фрукты, лепешки и два керамических сосуда. Он плеснул вино в чашу и продолжил:
– Знаешь ли, Дом Атта умеет видеть далеко за пределы стен. Раньше, чем ты стала пленницей, здесь был известен каждый твой шаг.
– Тем лучше. Меня это освободит от непростых объяснений.