Голубая Саламандра
Шрифт:
При этих словах молодые женщины прыснули смехом. Грачев же под лукавым взглядом, брошенным из-под густо подведенных индиго бровей, ощутил непонятное смятение. Разве мог он знать, что из-за этой высокородной аттлийки когда-то между ним и Эвис ляжет глубокая пропасть и будет в ней страдание, чары жемчужной богини и сама черная гибель! Избегая взгляда больших черных глаз, он отошел к аллее. От конюшен, наконец, послышался звон быстрых колес. Скоро перед колоннадой остановились две квадриги.
Этархи не повернул у Нарда и поехал дальше, к Илодову мосту. Оттуда дорога сразу выходила к площади Океана, и они могли попасть в святилище
– Дурная примета. Отец говорил: если дорогу пересекла тень Цио, вернись и выпори раба, снаряжавшего в путь. Разумеется, я редко иду советами старика. К тому же свою колесницу я запрягал сам.
– Он коротко рассмеялся.
– Нам придется возвращаться к Нарду либо ждать, пока лентяи разгребут рассыпавшийся скарб и соизволят нас пропустить.
– Я не верю в капризы вечных. Однако кто-то снова напоминает: не следует спешить на седьмом шаге Солнца.
– Стоя на колеснице, Грачев хмуро взирал на столпившихся на мосту. Неожиданно он увидел Ари - пробиравшегося к нему юного служителя Асты.
Вырвавшись из толпы, юноша подбежал и с чувством воскликнул:
– Увидел тебя еще с той стороны! Я прошел по всему Ноллу, ждал в хранилище, где для вас оставили записи!
– Слушаю тебя, мой друг.
– Грачев наклонился к нему с растущим волнением.
– Норн ждет в храме! Это очень важно!
– негромко и быстро заговорил он, оглядываясь на стоявшего рядом Этархи.
– В чем дело, Ари?!
– Этого я сказать не могу. Прошу, поспеши туда! Норн все объяснит, а я бегу к дому Ины! И еще, - прерывисто дыша в лицо Грачеву, он прошептал:
– Остерегись аргура Этархи!
– Что нужно этому носителю Огня?
– спросил аргур, когда юноша торопливо скрылся в толпе.
– Я еду к храму Асты, - сказал Грачев.
– Похоже, жрецы желают открыть мне полезное.
– Я же сказал: она в Доме Атта. Перед Таргом Звездный Огонь так же немощен, как блеск звезд во мглистом небе. А ты, северянин, хитро утаил, что знаешься со стариком Норном.
– Мы как-то не заводили об этом разговор.
– Иногда тот жрец способен на разумные речи. Если ты действительно дружен с ним - поезжай. Поезжай! Я буду ждать у холма Прародителя или оставлю там с вестью возницу.
Остановив квадригу за пальмовой рощей, Андрей прошел в святилище со двора. В нижнем зале уже собрался обычный здесь люд, и он опасался, что поиски Норна займут много времени. Он оповестил жрецов о своем прибытии и, в нетерпении
– Ты один?
– спросил он издалека.
– Если ты еще не знаешь, - Эвис схватили слуги Верхнего храма. По пути я встретил Ари, и он направил сюда, чтобы Дом Асты мне нечто объяснил.
Известием о случившемся с Эвис жрец был ошеломлен. Пробормотав похожие на молитву слова, он отошел к колонне, нервно постукивая по ней рукой, с минуту молчал. Грачев коротко изложил ему события в доме Абаха, рассказал о нагрянувших на берег людях.
– Виной всему ее диадема, - произнес жрец.
– Увы, да. О ней знали очень немногие. Конечно, перепутать Эвис с Ардеей, насколько я понял, можно только в пьяном бреду. Но не надо быть слишком проницательным, чтобы решить: та, у которой Голубая Саламандра, вероятно, знает, куда исчезла дочь Тимора. Сейчас у меня нет времени размышлять, какую пользу извлекут из этой ошибки разыскивающие беглянку жрецы - я должен скорее вызволить ее. Поможешь ты или нет?! Зачем меня торопил сюда Ари?!
– Ардея здесь, - едва слышно произнес Норн.
– Ее принесли только сегодня, на четвертом шаге Солнца. Ступай за мной. Я надеялся на вас.
– Пропустив Грачева вперед, он повел его вглубь святилища.
– Надеялся, все еще надеюсь, что вы поможете. На ней проклятие мстительных слуг Атта. Не получив ее в назначенный срок, они наслали Черный Огонь. Ты ведь знаешь, что тогда бывает?!
– Нет. В подобные чары частью посвящена Эвис.
– Идем, идем. Она умирает. А ты, я знаю, имеешь достоинство вникнувшего в высокие знания народа.
– Ты напрасно меня отождествляешь с моей многоумной спутницей. Здесь, Норн, я не более чем опекающий ее воин.
Грачев вошел в полусферический зал. На треногах у гранитных консолей горели огни. Дым курений першил в горле, и мысли при этом становились четче, даже хрупкими, как стекло. Ардея лежала на ложе, устроенном на удлиненном пьедестале, бледная, тонкая, будто стебель сломленного цветка. И диадема, покоившаяся в ее пальцах, казалась иной - холодной, бесцветной. Сидевший рядом аттинец с лицом печального проповедника поднял на вошедших взгляд.
– Попытайся что-нибудь сделать, - повторил Норн.
– Ее имя так созвучно твоему…
Склонившись над девушкой, Андрей осторожно взял ее руку, стал считать пульс, при этом лишь глубже осознавая свою беспомощность. Ему слишком нелегко было разбить надежды жреца, возомнившего, будто он - иноземец - знает тайные способы исцеления. Рука ее была совершенно холодна и, если бы не слабы вздрагивания артерии, он бы решил, что аттлийка мертва. По его представлениям она была в коме, а может, терминальной фазе.
– Сожалею. Я ничего не могу сделать, - признал Грачев.
– Я не знаком с природой этой напасти.
– Только один человек может ее спасти.
– Аорг встал и приложил ладонь к щеке Ардеи.
– Только он - верховный жрец Атта. Если мы вернем ее.
– Нет! О, нет!
– Ардея вдруг шевельнулась и приоткрыла глаза.
– Умоляю. Не отдавайте меня. Я хочу умереть здесь. Только бы пришел Криди. Ведь я знаю - он рядом. Почему он не вспоминает обо мне?
Жрец подал Аоргу какой-то знак, тот понял его и сказал: - Ты не должна думать о смерти, Ардея. Одна твоя воля к жизни способна противиться их заклятию. А Криди скоро придет. Я обещаю!