Голубки воркуют…
Шрифт:
– Да, – сразу взглянул в глаза Пётр. – Друга потерял… Свен Франзен. Не знаете, случаем, такого?
– Он в списке приглашённых на бал, который состоится послезавтра, – сообщил господин и снял треуголку. – Слышу знакомый акцент… Барон Нолькен, посланник Швеции в России, – представился он, и Пётр показался крайне удивлённым:
– Вот это удача! Я как раз хотел на днях сам посетить Вас, – тоже снял треуголку Пётр. – Граф Аминов, Пётр Петрович.
– Я ждал Вас. Валентин слал мне письмо, как Вы просили, –
Тут же из дома выбежал слуга, на ходу кутаясь в пальто, и поспешил открыть ворота…
– Прошу, будьте гостем… Это дом моих друзей. Здесь мы сможем пообщаться получше, – пригласил барон пройти.
Когда их верхние одежды слуга унёс, а другой скорее накрыл стол к чаю в роскошной библиотеке, Пётр сел напротив барона и улыбнулся:
– Полагаю, Вам присылали письмо с извещением о моём прибытии, о причине моего приезда.
– У Вас приятная улыбка, граф, вселяет надежду, – улыбнулся в ответ барон. – Я и сам заинтересован найти сводного брата господина Франзен.
– Сводного, – кивнул Пётр, не зная о данном факте.
– Валентин не мог описать Вам всего, поскольку и там следили, – пояснил барон, сделав глоток горячего чая. – Сводный брат Франзена, Волчинский, внезапно исчез… Куда он влез, кому помешал – пока остаётся тайной для нас. Однако, он имеет русские корни. Его мать некогда была супругою князя Волчинского. Так что, искать Вам придётся молодого князя Волчинского, Андрея Григорьевича.
– Рад наконец-то узнать его полное имя, – кивнул Пётр и взял в руки чашку с чаем, тут же отставив. – Горяч ещё… Почему же не удаётся найти следов сего господина?
– Семья не доверяет, – усмехнулся барон. – Да и я, признаться, поверю больше Вашему расследованию, как человека со стороны,… оттуда.
– Странно, но пусть будет так, – улыбнулся Пётр.
– Вы можете жить здесь, в этом доме. Друзья мои проживают в Москве, а здесь любят устраивать светские балы несколько раз в год,… как теперь, – продолжил барон, попивая чай, будто тот у него уже остыл.
Пётр взял вновь свою чашку в руки и осторожно пригубил обжигающий губы напиток:
– Не хотелось бы стеснять.
– Я убедительно прошу всё же пожить здесь, – смотрел барон с упрямством, и Пётр понимал, что отказа не примет. – Кроме слуг, умеющих держать язык за зубами в любой ситуации, Вы будете здесь один.
– Я вряд ли буду часто сидеть в доме, – стал смотреть не менее упрямо Пётр. – Намерен отыскать Волчинского как можно скорее.
– Я верю в Ваши силы, особенно после приключений по дороге, – одобрительно кивнул барон и отставил чашку с чаем на стол. – Не удивляйтесь, есть люди, которые донесли всё…
Услышав такое, Пётр усмехнулся. Он выдержал паузу, быстро нарисовав себе картину происходящего, и вновь улыбнулся:
– Вы
– Я пришлю сюда портного и белошвейку, – поднялся с обещанием барон. – Оставляю Вас и желаю прекрасно отдыхать в этом доме… между делом.
– Благодарю, – поднялся следом Пётр, а когда барон вышел из библиотеки, отставил чай на стол. – А он уже привык пить горячий чай. Нет,… я любитель кофе…
Глава 10
Как барон и обещал, уже через час, не успел Пётр осмотреть дом, слуга сообщил о прибытии белошвейки. Пригласив ту пройти в кабинет, Пётр присел на уголок стола…
Пышногрудая, с яркими глазами, в роскошных украшениях, в платье с глубоким вырезом – она смотрела, как дама с большим опытом, причём опыт, как видел Пётр, был не только в шитье белья…
– Мне сообщили, костюм и бельё должны быть готовы завтра? Я передам мерки портному, – кокетливо улыбнулась белошвейка и плывучим шагом подошла ближе. – Вы будете на балу… Как же завидую.
– Вы так подходите, чтобы тоже быть на том балу, – смотрел с подступающей игривостью в глазах Пётр.
Белошвейка встала столь близко, что её высоко вздымающаяся грудь прижалась к его. Погладив нежной рукой по гладкой её коже, Пётр наблюдал, как собеседница начинала купаться в наслаждении от подобного прикосновения…
– Я всегда мечтаю блистать на балах, – прошептала не менее пышными устами та, и Пётр приблизился к её ушку:
– Вы же многим шьёте…
– О, я шью только важным персонам, – прозвучал ответ начавшей его медленно раздевать белошвейки.
– Приятно быть важным, – только успел вымолвить он, как белошвейка впилась в его губы жарким поцелуем.
Тут же развернув её к столу, Пётр скоро утолил разбушевавшуюся в обоих страсть, после чего сел в кресло и, чуть отдышавшись, закурил сигару… Он смотрел на поправляющую платье белошвейку и наблюдал, как она наслаждается его вниманием и бросает игривые взгляды:
– Такого резвого клиента у меня ещё не было.
– Такой партнёрши тоже, – усмехнулся Пётр. – Хочешь стать партнёршей и на балу, ты намекнула?
– Почту за честь, – расплылась белошвейка в улыбку, будто мечта всей жизни вот-вот осуществится.
– Не сошьёшь ли бельё одному другу?… Имя его… Франзен… Свен, – смотрел пронзительно Пётр, заметив, как прозвучавшее имя заставило белошвейку вздрогнуть и слегка перемениться во взгляде:
– Но его… Ему шила не я.
– А его брату? – поднял брови Пётр, продолжая курить.
– Тоже не я, – помотала головой белошвейка, отступив назад, словно боялась и сказать что, и уйти.
– Не пришлёшь ту белошвейку? Ты сошьёшь мне, а она… ему, – намекал игриво Пётр.