Голубой берег

Лоскутов Михаил Петрович

«Считаю недопустимым вмешательство семейные дела киргиз частности Барона, Туюгуна, также пользование услугами подозрительной личности Джалиля Гоша тчк. Не реквизируйте лошадей это вызовет осложнения тчк. Не затрагивайте религии тчк. Ждите Гарме приезда уполномоченного расследования тчк.

Учкурган Таримкулов»

Пораженный, я прочел телеграмму два раза про себя и затем перечитал громко Карабеку.

— Барона дело! — сказал уверенно Карабек. — Больше никто.

Я потребовал назад с почты ранее

сданную телеграмму и переписал ее так:

«Фрунзе Обком.

Учкурган — Райкому.

Срочно обратитесь просьбой Гарму выделить уполномоченного райисполкома с милиционерами Дораут — Курган тчк Мне срочно необходимо уезжать из Гарма тчк».

Сдав телеграмму, я зашел в местный райисполком и рассказал о делах в Кашка-су. Выслушав, мне оказали, что дадут знать кому следует и меры будут приняты. Председатель райисполкома предложил мне сделать доклад на тему «О задачах высокогорного земледелия и планах сельскохозяйственной научно-исследовательской работы в Каратегине».

Я зашел в контору Заготзерна оформить получение семян. Склад оказался на замке. Дом заведующего складом — также на замке.

— Ничего, заведующий окладом будет завтра. Иди, отдыхай, — сказал лениво мне какой-то местный работник. — Обязательно отдыхать надо…

Карабек настаивал на получении зерна сегодня же, Саид его поддерживал. Они говорили, что надо завтра утром чуть свет выезжать. Надо опешить, пока на Голубом берегу камни не сыплются. Иначе плохо будет; часть лошадей и людей можем потерять.

Тогда я решил обойтись силами своей «бригады». Я послал Карабека, Саида и Сабиру и даже Шамши на розыски кладовщика, а сам ушел в райисполком делать доклад. Доклад и обсуждения затянулись до позднего вечера. После доклада долго еще шли разговоры с участниками совещания. Я услышал о памирской ржи с колосом длиной в 30 сантиметров, о новых семенах, о новых опытных полях на — высоте в 2100 метров… В восемь часов я вышел на улицу…

Взошедшая луна зажгла искрами света ледники, и они сверкали радугой на верхушке гор. Как будто кто-то светящейся ватой окутал долины вокруг необыкновенного города.

Я полной грудью вдыхал густой весенний воздух.

— Начальник, — раздалось из тени деревьев, — кладовщика нет!

Это была Сабира. — Потом пришли Карабек с Саидом:

— Кладовщика нет и дома.

— Ехать надо, — упрямо повторял Карабек. — Голубой берег проснется скоро.

— Ищите кладовщика, везде ищите, пошлите всех искать: караванщиков, Асана, Азима, Шамши.

— Шамши нет, Асана нет, — оказал Саид. — И еще трех караванщиков из Кашка-су нет..

Это была уже совсем какая-то путаница. Я сел на — камень, чтобы собраться с мыслями.

Аромат цветов носился в воздухе. Была лунная ночь, чудесная каратепинская ночь, которая заставляет весело петь песни. Впрочем, что же я размечтался?

Саид

и Сабира стоят под деревом возле дома, — и луна наполняет глаза Сабиры лучезарным светом. Глядя на нее, Карабек сказал бы: «Две луны в глазах». И сам Карабек плавает, как в тумане… Да, они все смотрят на меня и ожидают моего решения. Семена, исчезнувший заведующий окладом, Шамши, общая усталость — совершенно ясно, что утром с отъездом ничего не выйдет.

— Идите отдыхать, — сказал я. — Все вы устали. — Нам завтра опять предстоит дорога. А у меня еще дела в райкоме и в райисполкоме.

Мы подошли к маленькому глинобитному домику райисполкома, и тут нас ожидала новая неожиданность.

— Баш заведующий окладом найден, — сказали мне. — Мы его положили там, у склада. И поставили милиционера, чтобы никто его не унес.

— Положили? Это еще что такое?

Я переспросил, и равнодушный голос милиционера объяснил мне, что действительно заведующий складом найден, но найден едва стоящим нa ногах в каком-то темном кабаке на окраине, «из какового он и взят».

— А спаивали-то его ваши же два караванщика, — заключил спокойно голос.

— Какие караванщики? Вы их не запомнили?

— Не знаю. Их мы отпустили. А заведующего складом доставили по назначению, как приказано…

Какой смысл был караванщикам поить заведующего окладом? Ясно, что даром этого не делают.

— Приведите его в чувство, — оказал я Карабеку и Саиду. — Потом начните принимать семена. Только — потребуйте обязательно протравленный посевной материал. У нас растения болеют головней. Возьмете неприправленный — не соберем урожай и все наше путешествие пропадет даром.

В райкоме я снова рассказал о таинственных происшествиях, сопутствовавших нашей экспедиции. Странное поведение Барона, случай с Джалилем Гошем, Сабирой, наконец, темное гнездо в Большой Дуване. Не — из него ли протянулись нити к пьянчуге — заведующему окладом?

— Все это подозрительно. Но ведь у вас нет определенных доказательств?

— Действительно, доказательств нет…

— Мы обязаны вас задержать до приезда уполномоченного. Так предлагают из Уч-кургана. А если обязательно хотите ехать, езжайте на свой риск.

Остаться? А Голубой берег, камни, посевной материал? Значит, напрасны все неимоверные трудности, лишения, мы сидим в этом гсоодишке, в Алае посевная сорвана — при этой мысли у меня исчезла всякая усталость. Я побежал к нашему каравану.

Там, на дворе, уже была сложена часть мешков с зерном. Остальной посевной материал караванщики носили из оклада во двор. Карабек предупредил всех, что зерно протравлено, что есть его нельзя и скоту давать нельзя. Зерно было разделено и сложено по бригадам, у мешков были поставлены сторожа из надежных караванщиков: Азим, Асан и Ахмед из Дараута.