Голубой вальс
Шрифт:
Он долго смотрел на нее с другой стороны улицы, и она уже с облегчением вздохнула, предполагая, что Стивен сейчас вернется в контору, как он вдруг сунул руки в карманы и направился прямо к ней.
– Привет, – поздоровался он, просто и, как ей показалось, неохотно.
– Привет, – кисло улыбнулась Белл. Слава Богу, под длинной юбкой он не мог видеть ее ботинки.
– Как я понимаю, вы приходили ко мне?
– Да. Пауза.
– Для чего? – спросил Стивен.
– Да так просто. Вы человек занятой. Вам надо вернуться в контору. Там вас ждут
Стивен пристально рассматривал ее:
– У меня такое чувство, будто с вами происходит что-то, о чем я не знаю.
Белл закатила глаза и фыркнула, стараясь дать понять, что все это ему мерещится.
– Белл, почему вы здесь стоите? – допытывался Стивен.
Она долго думала, прежде чем ответить.
– Любуюсь видом, наконец проронила она. Выпрямилась, улыбнулась и посмотрела на улицу, забитую экипажами и фургонами.
– Любуетесь видом? Но для этого, вам надо повернуться лицом к парку.
– Я разучиваю фигуру танца, – проговорила Белл, пожав плечами.
– Не смешите меня, Белл. Или пойдемте со мной в контору, или я провожу вас домой. Вы не можете стоять здесь весь день.
Белл с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Попробуйте сдвинуть меня с места». Но так и не произнесла этих слов.
– Со мной все в порядке, ступайте без меня.
– Белл, – сказал Стивен с предостережением в голосе, – что здесь происходит?
Не только его тон, но весь его вид заставил Белл поежиться. Он стоял перед ней такой высокий, элегантный, немыслимо красивый… «Ни один мужчина не имеет права быть таким красивым!» – подумала она и с особой остротой ощутила свою неуклюжесть. Если он красавец лебедь, то она гадкий утенок, который что ни сделает, все не так.
Она отвернулась.
– Белл, – тихо спросил Стивен, – что происходит? – Поколебавшись, протянул руку и ласково взял ее за подбородок. – Зачем вы приходили ко мне?
Она почувствовала, что его пальцы слегка сжались, но он тут же убрал руку. Белл обмирала от стыда.
– Господи, – простонала она, – я всегда стремлюсь говорить только то, что следует, но получается все наоборот! – Она поглядела на него. – Извините. – И со вздохом добавила: – В этом-то, кажется, и заключается наша беда. Слишком много сожалений.
– О Белл! – воскликнул он.
Но в этом восклицании ей почудилась нежность. Забыв о своей ноге, она попробовала повернуться.
– Ах!
– В чем дело?
Белл не могла устоять против его взгляда. К черту проклятую гордость! Она знала, что Стивен, хотя и рассержен, непременно ей поможет.
– Прежде чем уйти, – сказала она с самоуничижительной улыбкой, – не могли бы вы мне помочь? Я в западне: защемила себе ногу.
Стивен недоумевая посмотрел на нее. Она показала на ноги. Нагнувшись, он заглянул ей за спину.
– Ваша нога застряла в ограде, Белл.
– В самом деле? – саркастически процедила она. Чувство унижения придало ее сарказму особую остроту.
Его хмурое лицо
– Как вы умудрились это проделать?
– Видите ли, я стояла здесь, занятая своими мыслями…
– Ну конечно, – сухо перебил он.
– Мне не нравится ваш сарказм.
– А мне ваш! К тому же в моих словах не было ничего обидного.
– Я хотела сказать, – произнесла Белл каким-то неестественно громким голосом, – что мимо меня, громыхая, пронесся огромный красный фургон с медными колесами.
– Пожарная помпа, – машинально объяснил Стивен, пригнувшись к ее ноге.
– Да? – спросила она, заинтересованная. – И как же она работает?
– Ваша нога, Белл.
– Да. Моя бестолковая нога. – Когда Стивен попытался высвободить ее, Белл поморщилась.
Стивен тут же остановился:
– Вы не поранились?
– Нет-нет! – отделалась она полуправдой. – Просто больно.
Белл не стала объяснять, что болела не зажатая между прутьями здоровая нога, а другая, покалеченная. Всякий раз когда она переносила центр тяжести на изуродованную ногу, все ее тело пронизывала нестерпимая боль. Да это же просто смешно! Из-за дурацкой гордости она могла бы проторчать здесь несколько дней. Но ведь не одна она страдает этим недостатком. Тут ей вспомнилось выражение лица, с которым Стивен смотрел на ростбиф на приеме у Эбботов.
Она хотела высказаться на эту тему, но прикусила язык, ибо знала, как отреагирует Стивен, если она начнет сравнивать его с собой.
– Вы еще не объяснили мне, что тут делали, – произнес он, обдумывая сложившееся положение.
– Ах да, пожарная помпа! – Белл взглянула на мостовую. – Все прохожие остановились, чтобы получше разглядеть ее. Вот я и решила переждать здесь суматоху. Случайно поскользнулась, и нога попала в ловушку. Зато я посмотрела на помпу.
Стивен тихо выругался.
– Я слышала, что вы сказали.
– Вам повезло, что я не выразился похлестче!
– Вы, наверное, самый вспыльчивый человек в Бостоне.
Стивен ответил ей угрюмым взглядом, затем показал куда-то вдаль.
– Смотрите!
Белл повернула голову, и Стивен, который таким образом отвлек ее внимание, вытащил застрявшую ногу. Почувствовав себя на свободе, Белл сразу же кинулась обнимать Стивена.
– Спасибо вам, а я уж было думала, что проторчу здесь всю ночь! – смеясь, воскликнула она.
Стивен взглянул на ее лицо, золотившееся в лучах яркого зимнего солнца, и не смог сдержать ответную улыбку. Неожиданно вопреки всем его намерениям его охватило желание поцеловать ее, крепко сжать в своих руках; все тело его затрепетало.
Некогда в Бостоне был поставлен к позорному столбу муж, осмелившийся поцеловать свою жену перед парадной дверью. И вот, не замечая никого и ничего вокруг, они стояли, обнявшись, на улице этого чопорного города. Медленно протянув руку, Стивен стал гладить ее щеку. Он и думать не хотел о соблюдении приличий. Даже не вспоминал о том, что мимо, вероятно, проходят друзья и знакомые.