Голубой вальс

Ли Линда Фрэнсис

– Да, вижу.

– Говорят, какая-то женщина попыталась пройти по карнизу. – Белл перешла на тихий шепот: – Но порыв ветра, словно небрежное движение десницы Бога, сбросил ее на землю. – Белл посмотрела вниз, на улицу. – Как вы думаете, каковы были ее последние мысли?

Ее шепот опутывал его словно паутина – на вид такая непрочная, но в действительности неумолимо жестокая для попавшей в нее жертвы.

– Сколько живу в Бостоне, на этой улице, никогда не слышал подобной истории. – В его тоне зазвучали резкие, негодующие нотки. Стивен хотел

было отступить назад, но так и не сделал этого.

Белл повернулась к нему, запрокинула голову, упершись ею в стеклянную дверь. Они стояли так близко друг от друга, что Стивен чувствовал тепло ее тела.

Стоило ему пошевелиться, и они бы соприкоснулись. Мысли о самоубийстве и о Божьей деснице отлетели прочь. Ему мучительно хотелось поцеловать Белл, насладиться вкусом ее сочных алых губ, хотелось коснуться ее груди, ощутить всю ее мягкую упругость.

Белл смотрела на Стивена, и у него появилось ощущение, будто она знает, о чем он думает. Так это или не так, но он не мог понять, разделяет ли она его чувства. Лицо Белл было зеркалом, отражавшим то, что происходило в его душе, а не окном в ее собственную.

Стивен придвинулся чуть ближе:

– Белл!..

Она ответила пронизывающим взглядом:

– Разумеется, вы не слышали этой истории.

Ее слова, помимо его желания, возвращали Стивена к реальности, о которой он ничего не хотел знать. К чувствам, владевшим им, теперь примешивалась досада.

– Если кто-нибудь и пытался рассказать вам эту историю, – продолжила Белл, – вы наверняка не слушали, а если и слушали, то тут же постарались вычеркнуть ее из своей памяти. Вы отвергаете все, что не вмещается в ваш строго упорядоченный мир, Стивен.

Он со свистом втянул воздух, на щеках его заиграли желваки, глаза сузились.

И вдруг Белл рассмеялась, мгновенной переменой настроения нарушая его душевное равновесие:

– А может быть, я просто выдумала эту историю?..

Белл внимательно наблюдала за ним. Выбившаяся из прически и упавшая на щеку игривая прядь ее волос манила и дразнила его. Но тут Белл, проскользнув у него под рукой, вышла, оставив Стивена наедине с растревоженными чувствами.

Глава 11

Она ворвалась в его дом, словно буйный ветер, сокрушающий все на своем пути. Конечно, Белл не ломала диваны, стулья и столы, но впечатление создавалось именно такое, хотя на самом деле под угрозой было прежде всего его сердце.

Стивен не мог удержаться от проклятия. Эта Белл Брэкстон всегда внушает ему какие-то ни с чем не сообразные мысли.

Он сидел в своем кабинете, готовясь к предстоящему вторжению. Однако она так и не появилась в его убежище. Судя по доносившемуся из вестибюля голосу, Белл зашла не для того, чтобы повидать его. И Стивен вновь выругал себя за то, что ему это небезразлично.

Пришла она без приглашения. Белл никогда не отзывалась на его приглашения, не приходила, когда для этого был повод. Казалось, Стивен должен был бы чувствовать досаду, но

он ее не ощущал. Однако одна мысль, что Белл здесь, в его доме, повергала его в глубокое волнение.

И так происходило довольно часто. Вновь и вновь Белл Брэкстон спутывала его карты! Для этого ей достаточно было зайти в дом, посмотреть на него взглядом маленькой потерянной девочки с отягощенной каким-то тайным горем душой, взглядом, который говорил о незатихающей боли. А в ее глазах всегда сквозила тайная боль, даже когда она смеялась.

Стивен избегал ее. Правда, она даже не заходила в его кабинет. Посмей Белл это сделать, Стивен тут же выставил бы ее да еще захлопнул бы за ней дверь, точно так же, как это делала она.

Но как он может посчитаться с ней, если Белл не приближается к двери его кабинета! Приходит повидать Адама или повариху. Она заговаривает даже с Уэнделлом, хотя тот, как и подобает уважающему себя дворецкому, не позволяет втянуть себя в разговор, а только кивает головой. В конце концов она отправляется искать более разговорчивого собеседника, но никогда не заходит к Стивену.

При этой мысли, сидя в своем кожаном кресле за столом, он сердито фыркнул. Услышав, что Белл вошла в гостиную, где Адам собирался играть в покер с друзьями, которых Стивен не желал знать, он предположил, что и на этот раз повторится то же самое. Кстати, о друзьях Адама. Если бы между ними не установилось хрупкое перемирие, он ни за что бы не потерпел их в своем доме. Однако сейчас Стивен думал о Белл. Чтобы не испачкать свои безупречно чистые папки с документами, он отложил в сторону перо и прислушался к глубокому грудному смеху и милому голосу Белл, которые доносились до него, словно звуки мелодичной песни.

Ее слова всегда западали ему в душу, как эта страшная история о женщине, упавшей с карниза. Всякий раз, вспоминая о ней, он, как Белл и предсказывала, старался вычеркнуть ее из памяти. Это ему не удавалось, и несколько неприятных минут Стивен размышлял о том, насколько история правдива. Обычно все случалось вечером, когда он ложился спать, и целую ночь потом ему снились падающие на землю безликие женщины. Прежде чем разбиться, эти женщины обретали черты Белл и с хохотом возносились к небесам.

Просыпался Стивен, измученный кошмарами. Сегодняшняя ночь не составила исключения. Но вот странно: голос Белл, который мучительно терзал его ночью, сейчас успокаивал, как целительный бальзам.

Стивен едва не рассмеялся. По опыту он знал, что это преходящее впечатление. Она оказывала на него успокаивающее действие лишь издали, когда он представлял себе ее шелковистые волосы или слышал мелодичный смех.

Не столько для того чтобы избавиться от тягостных мыслей, сколько намереваясь найти Белл, Стивен резко встал. Решительно прошел через мраморный вестибюль и оттуда в гостиную, где сидели игроки. Он чуть не задохнулся от табачного дыма, который придавал его респектабельной гостиной вид ночного притона. Но и в этом дыму он сразу же увидел ее.