Голубой вальс
Шрифт:
– Пожалуй, я, наверное, – сказала Белл, поднимая взгляд к его губам, – постепенно привяжусь к вам.
Его рука замерла, и Стивен ответил на ее взгляд вопрошающим взглядом:
– По-вашему, это было бы ужасно?
– Да, – прошептала она.
– Почему?
С глубоким вздохом Белл ответила:
– Потому что мне нравятся не такие люди, как вы. Ее слова, а также грязная брань, которой водитель конки поливал зазевавшегося прохожего, нарушили очарование. Стивен опустил руку.
– Тогда какие же? – спросил он.
Ее
Затем, не говоря ни слова, повернулась и пошла в сторону дома.
– Тогда какие же? – догнав ее, суровым голосом повторил Стивен.
– Забудьте о моих словах.
– Не могу.
Стивен знал, что самое для него разумное – повернуться и уйти. Знал, что самое для него разумное – пренебречь тем, что она сказала, но отчаянно хотел выяснить, что же она имеет в виду.
– И какой же, по вашему мнению, я человек?
– Вы, – со вздохом начала Белл, – человек холодный, чопорный, непреклонный. Вся ваша жизнь до самой смерти четко распланирована.
В походке Стивена появилось заметное напряжение.
– Вот видите, – сказала она, взглянув на него, – вы уже и оскорбились.
– Ошибаетесь, – сказал он стальным голосом, – я не оскорбился.
Белл фыркнула.
– Тогда и я не женщина в юбке.
За свою тридцатисемилетнюю жизнь и у себя на родине, и за границей Стивен приобрел большой жизненный опыт, но тут он изумился:
– Что вы говорите, миссис Брэкстон? Кто же вы, если не женщина в юбке? Я что-то вас не понимаю.
– Это просто так говорится. А не понимаете вы потому, что вы человек ограниченный, не смеющий ни сказать, ни сделать ничего, что выходит за рамки пристойности.
А ведь Стивен чуть было не поцеловал ее прямо здесь, на оживленной улице!
– Это неправда.
Сделав глубокий вдох, Белл так резко остановилась и повернулась, что следовавший за ней Стивен чуть было не налетел на нее.
– Поймите, Стиви, вы ужасно скучный человек, можно сказать, настоящий зануда.
Губы Стивена вытянулись в тонкую полоску.
– Меня зовут не Стиви!
– Вот вам и подтверждение того, что я сказала.
– Это ничего не подтверждает, миссис Брэкстон. Можете называть меня Стивеном или Стиви, но занудой я никогда не был.
Как раз в этот момент на ближайшей церкви громко и отчетливо зазвонили колокола. Так и не сказав того, что собиралась, Белл подняла лицо. Забыв, казалось, о Стивене, она закрыла глаза и с наслаждением, с каким знаток смакует вино, слушала колокольный звон. Заметно было, как на нее нисходят мир и покой. После того как колокола отзвонили, Белл глубоко вздохнула.
– Докажите, что вы не зануда, что вы легкий на подъем человек. Заберитесь на колокольню церкви и позвоните в колокола.
Стивен стоял с невозмутимым видом.
– Позвонить в колокола? – наконец переспросил
– Да. Только не в положенное время. Скажем, в три восемнадцать.
– Позвонить в колокола? – повторил он. – Но такой поступок будет свидетельствовать лишь о моей безответственности.
Белл широко открыла глаза. Казалось, она молча умоляла его о чем-то – о чем именно, он не мог понять.
Видя, что Стивен не может угадать ее мысли, Белл вздохнула и кивнула головой, затем, подобрав длинные юбки, направилась в сторону парка.
– Вот видите? – произнесла она с видимым удовлетворением. – Конечно же, вы неисправимый старый зануда.
Глава 13
На следующее утро, упершись локтями в колени, Белл сидела на нижних ступенях крыльца соседнего дома. В утреннем воздухе ее дыхание клубилось белыми облачками. Она не решалась ни постучать, ни позвонить в дверь, опасаясь, что ее не впустят или, хуже того, Стивен обозлится на ее не подобающее истинной леди поведение. Белл знала, что леди никогда не заходят без приглашения к джентльменам, хотя до этого дня никогда не считалась с этим правилом.
Но теперь Белл вынуждена считаться. В противном случае она так и не сможет проявить свою доброту, заплатить долг.
Белл горько корила себя за вчерашний день. Ведь старалась быть любезной со Стивеном, но кончилось все тем, что обозвала его занудой. Если это считать хорошим поступком, то что же тогда скверный поступок? Но сегодня она постарается загладить свою грубость, будет сама доброта.
С раннего утра Белл ходила по улице в надежде встретить Стивена. Но вскоре устала и с нетерпеливым вздохом плюхнулась на ступеньку крыльца. Не так-то легко проявлять доброту по отношению к Стивену Сент-Джеймсу.
Холод, который исходил от гранита, проникал через ее плотное пальто и юбки. Но она терпела: рано или поздно Стивен должен появиться.
И вот парадная дверь отворилась. Прежде чем Белл успела повернуться, кто-то, тяжело ступая, вышел и остановился.
Хлопнула входная дверь. Медленно, почти нехотя Белл повернулась и увидела Стивена.
От его мрачной красоты у нее захватило дух.
– Миссис Брэкстон, – сказал он просто, с коротким приветственным кивком.
Она робко улыбнулась.
– Доброе утро.
– Не такое уж доброе. – Стивен посмотрел на пасмурные, такие же хмурые, как и он сам, небеса.
Сердце у нее упало. Внимательно оглядев его шерстяное пальто, Белл закрыла глаза. Она ощутила какое-то болезненно-неприятное чувство, похожее на разочарование. Стивен оказался в еще худшем настроении, чем она предполагала.
– Я вижу, вы сегодня сильно не в духе? – выпалила Белл не раздумывая.
Он обдал ее арктическим холодом:
– Я был бы разочарован, если бы не услышал ваших колкостей.