Гомицидомания
Шрифт:
— И что теперь делать будем?
— Отбиваться. Помаленьку многих уберем. А уже после в открытую прийти в их опустевший штаб и убить всех, чтобы забрать Дамьяна. Два зайца за один выстрел. И врага уберем, и нового члена группы вернем. Такое почти не бывает, но мы будем одни из первых.
— Ясно, — кивнула я. — Я готова работать для этого. Мне стоило сразу так объяснить. Я бы не стала портить все.
— Да, это и мой огромный косяк. Прости меня. Трой, приведи ребят.
Стоило ему покинуть нас, Эсфирь поднялась
— Я должна тебе.
— Что? — не поняла я. Ее лицо плыло перед глазами. Неужели я так устала, что сознание стало неясным? Мне хотелось пить. Но внутри я будто горела: хотелось танцевать и пить из горла Мартини.
— Пощечину.
— Все нормально, ты тогда справедливо ударила меня, Эс.
Она промолчала, но глаза ее требовали. Я ударила.
— Это значит, что я хочу извиниться, Оф. Я знаю, что ты можешь быть полноправным Антихристом. Я знаю, что ты убила Рут, а не Леви.
— Откуда?
— Не переживай. Это не он рассказал, Леви умеет хранить тайны. Я сама видела. Я, вообще-то, одна и видела, что там происходило. Под конец, конечно, но видела. Ты потом вырубилась, и мне пришлось тащить тебя к остальным. Я приехала очень невовремя. Будь я раньше на пять минут, тебе бы не пришлось это делать.
— Леви осудил меня за жестокость.
— Но он не слышал, за что ты была так беспощадна. Все нормально. Но лучше пуля в голову. Меньше времени занимает.
— Катана по шее.
— Или так, — подмигнула Эс. — Передай всем, что продолжаем в том же духе. Собрание закончено.
Когда вернулись ребята, я лежала в бреду на диване, напевая что-то под нос. Я чувствовала себя счастливой.
Глава 25. Сумасшествие
— Трой, я вся горю.
— ТРОЙ ЛУКАС КИРК—
ШТАБ
Мы вернулись в помещение. Морган отлупила Леви пластиковой бутылкой от колы и гордо шла впереди, бранясь на нас обоих. Цефей гоготал позади.
Странным было видеть Офелию в таком раскрепощенном виде: лежащую, раскинувшую широко руки с ногами и напевающую текст какой-то песни. Оф всегда осаниста и сдержанна в своих холодных повадках, стройна и статична, как скульптура времен античности. Сейчас же она походила на Морган, которая в свою очередь могла развалиться кошкой даже на полу.
Но меня тоже распирала волна странного счастья и свободы. Я хотел сорвать с нее одежду и взять прямо на том грязном диване. Плевать, что здесь были Леви с Морган. Плевать, что кружилась голова, и я был уставшим, что валился с ног. Я хотел пить.
— О, а ты типа освоилась! — обрадовался Леви. Он потянул ее к себе и закружил в танце.
— Ребят, есть что выпить? — смешливо вскрикнула Оф. — Морган, малышка, неси алкоголь! Отметим новую меня!
— Да, — кивнул я, — я тоже адски хочу напиться.
Леви подмигнул Морган, и она умчалась на улицу. Скоро на кофейном
Никогда ранее я не пил водку из бутылки, но в тот вечер я сделал именно так, пока Офелия в танце прижималась ягодицами к моему члену. Раэна тоже крутилась рядом, несколько раз они начинали зверски целоваться. Девчачьи поцелуи и чуткие тонкие руки, скользящие друг по другу. Я плохо держался, чтобы не отодрать их по очереди. Цефей, я видел, тоже грезил об этом.
Я пил из горлышка, так, что горькая водка потекла по шее. И обе они, эти девушки, так непохожие на самих себя этой ночью, прильнули ко мне, цепляясь горячими губами к моим, перехватывая спирт себе в рот.
Скоро все мы сошли с ума.
Наши тела содрогались под музыку в полном исступлении, по коже струился пот. Я уже и забыл, что был ненормален. Я и Оф. Те двое всегда были такими дураками, но не мы. Я забыл, кем были мы.
И танцевал под незнакомую музыку, но такую головокружительную и полную транса. Она была гипнозом, и все мы, пьяные, были не в себе.
Я видел, как Раэна и Оф крутили языками в поцелуях, возбуждался, лицезрея их страсть, но я забыл об этом. Я забывал все, что происходило. И разум вновь и вновь растворялся в пространстве, сливался с музыкой и биением сердца под ухом.
Не помню, как мы оказались в центре города, гоняя на полной скорости в машине и на байке. Я ехал с Леви, пока девочки гнали впереди, прогнув спины для нас — зрителей.
— Еба-ать, я в ахуе! — кричал Леви, перебивая музыку. — Я кончил в штаны три раза! Морган, чертовка, умеет жопой крутить! Я ведь ее трахну такими темпами!
— Не трахнешь! — крикнул я, подкуривая сигарету. Ветер, ворвавшийся в открытые окна, мешал огню гореть. Я матерился, желая скорее затянуться. — Давно бы отодрал, если бы не берег!
— Да она охуела! Обычно Морган просто заваливается на меня и храпит, а тут вон че!
— Да ее Оф раззадорила! Морган всегда такая, когда напьется, а вот Офелия… Я даже не знаю, что за дела!
— Я тоже не ебу! Но мне в кайф, братан!
— Да мне тоже!
Музыка кричала из машины так громко, что слышал наше веселье весь Лондон. Мы менялись местами и рвали других лихачей в пух, обгоняя на скорости, недопустимой даже в мечтах любого гонщика. Я помню, что держался за грудь Раэны, когда Оф села в машину. Грудь ее была великолепна, даже жаль, что она породила столько комплексов и сомнений в душе Морган. Ветер трепал меня когтями, как дикое животное, но это было мигом счастья. Я плакал не от ветра, но плакал от понимания мироздания. Словно растворился в нем и перестал быть калекой с больной душой.