Гомицидомания
Шрифт:
Это было жизнью, о которой так много твердили в книгах и фильмах. Счастливой жизнью, полной воздуха и желания дышать им. Я был легким и пустым внутри. Катарсис.
Квартира Морган, мы прибыли туда перед рассветом. Не знаю, что делали Леви и Раэна, но стоило мне войти в спальню, как Оф схватила меня за ворот рубашки. Она толкнула меня в стену и закинула руки на плечи, чтобы после вовлечь меня в поцелуй. Жестокий и доминирующий.
Я поднял ее на руки, и бедра обвились вокруг торса. Даже сквозь ее брюки я почувствовал огромное мокрое пятно. Она вскинула
Я бросил Оф на постель, а сам стянул с давно стоящего члена трусы и брюки. Она тоже давно ждала: все было мокрым и горячим. Одеяло быстро пропиталось ее смазкой, бьющей, как природный ключ.
Я целовал ее, когда головка скользила по клитору. Целовал в грудь, когда она хныкала и суетилась подо мной. Поцеловал в губы, забирая ее стон, когда грубо вошел под корень.
Мокрые волосы, летящие от взмахов ее головы под светом луны. Ее фигура, сочащаяся соками и блестящая, как серебро в ночи. Я брал Оф сзади, шлепая по бедрам и ягодицам, так, что там оставались следы моих рук. Как клеймо, которое будет Демьяну напоминанием.
Слишком много его имени. И слишком мало моего. Оф стонала его имя, извиваясь под моим телом. Она думала о нем, сидя на моем члене. Вспоминала его лицо, не видя и не помня моего. Я больше, чем хотел ее. Я хотел быть ее.
Я кончил на ее грудь, и упал рядом, притянув к себе. Так мы и уснули, — поперек кровати. Мокрые и с запахом секса.
***
Я проснулся первым. Уже вечерело. Оф сопела, запутавшаяся в сплетениях шелка простыней. Я накрыл ее одеялом, оделся и вышел в гостиную, где растолкал Леви.
— Ты чего тут? — спросил я, открывая окно.
— Морган начала ко мне приставать, и я лег тут, — ответил он. Достал пачку сигарет и подошел ко мне.
— Буйная ночь.
— Да пиздец. У вас че?
— Трахались до утра.
Мы оба замолчали с сигаретами в зубах. Оба опухшие ото сна, с хриплыми голосами и песком в глазах. За окном гуляли важные вороны, и шипел ветер.
— Ты же понимаешь, что это хуйня какая-то? — спросил наконец Цефей.
— Да, не идиот.
— Как раз таки идиот. Ты ебанулся? Тебе делать нечего? Она в итоге убежит к этому Дамьяну, а ты в долбоебах останешься.
Я промолчал.
— Почему ты это делаешь?
— Не знаю.
— А если он узнает о тебе? Как думаешь, сможешь тягаться с этим монстром?
— Смогу. Не думаю, что он так страшен. Просто легенды.
— Не знаю, Троян, не знаю. Ты слышал последние новости?
— Про что?
— Дамьян вырезал пятьдесят человек за один вылаз. Это были фараоны. Мы вчетвером меньше можем, а он был один.
Я затянулся. Оставил весть без ответа.
— Оставь это, пока не поздно. Мы все знаем, что в итоге она будет с ним. И если ваша ебля выйдет в свет, то ты труп.
— Я понял.
На том и замолчали.
К нам вышла Морган.
— Пипец! У меня голова раскалывается! — провыла она, шлепая босыми ногами к нам. Обняла
— Не знаю, — ответил я. — Наверное, продолжаем. Я с Оф на стрельбу, вы — как обычно. Леви, можешь пробить еще информации о работе Дамьяна? Он же явно в базу попал. Или за ним подчистили?
— Пробью. А что?
— Хочу знать о всех его передвижениях по городу. Поймем, на какую работу его посылают обычно. Мы ведь даже не знаем, какую роль он занимает в группе. Кто? Ассасин, авангард, шпион или массовик?
— Да массовик, наверное, — высказала Морган, выудив из моих пальцев сигарету. — Я слышала, что он работает по особым миссиям. Что-то типа уникальной работы от лидера лично. Знаю, что последний раз он устроил резню за городом. В доме капитана полиции. Убиты все, кто приехал на подмогу. Пятьдесят два человека и сын капитана. Зато собаку он оставил.
— Ну, я пробью. Вряд ли найду чего, но примерное направление его работы узнаю, — кивнул Леви. Я благодарно похлопал его по спине.
— Раэн, когда возьмешь обучение Оф?
— Через неделю минимум, — ответила Морган. — Я жду, когда она вылечит ногу.
— Она в порядке.
— Нет. Пусть заживает. Переломанная Оф будет трупом. Иди буди ее и едьте в штаб. Она должна уметь в любой ситуации выстрелить четко в голову.
Так и сделали. Снова она стреляла по банкам, снова на скорость перезаряжала револьвер, снова пыталась попадать на бегу. Она была отличной ученицей. Мне и не нужным было ее наставлять — ее меткость могла превзойти мою через время, направленное на практику. Я был горд.
Так прошла неделя. Как день сурка. Мы просыпались в ее квартире по разным кроватям, завтракали домашней едой, что она готовила для нас, и ехали в штаб, чтобы после изнуряющих тренировок снова вернуться в ту квартиру. И через день Эс проводила собрание, после которого мы с Оф отчего-то напивались и занимались сексом прямо на полу ее квартиры. В одежде, в грязи, в недельном поту и усталости.
Я бы считал это странным, — наше поведение — но на утро вовсе забывал о тех совокуплениях у порога квартиры. Прямо на коврике у входной двери. Или о том сексе в душе, когда я вбивал ее тело в плитку душевой кабины. Забывал о ее криках и просьбах остановиться. И забывал, как насаживал ее голову себе на член, чтобы она проглотила мою сперму.
А потом мы молча расползались по комнатам спать, будто незнакомцы. Мне было горько, но Оф плевала на все, что между нами происходило. Она продолжала засыпать с мыслью о Дамьяне, продолжала стонать его чертово имя, что злило меня, и я брал ее грубее.
Я старался вгонять в нее член так, чтобы она хоть раз вскрикнула мое имя, но она все молчала. И наш секс стал походить на избиение. На насилие. На животных. Я порвал ее, ведь в один день она пожаловалась о боли и невозможности сходить в туалет. А я плевал на ее чувства, и на следующий день снова изнасиловал, зажав у двери в ее спальню.