Гончаров и новогоднее приключение
Шрифт:
– Пусть играет дед, игра есть игра, - зашумела возмущенная толпа, и рыжий неохотно согласился.
Под восторженные вопли болельщиков дед поднял ставку до двух тысяч и, выиграв, счастливо побежал к своей бабке. За ним строго наблюдали трое дозорных. Не дай бог кто-то надумает старичка ограбить.
А на его место уже рвалась баба в мехах и ротонде, видимо, из торгового сословия. От возбуждения и возможности скорой поживы багровые булки ее щек тряслись и подпрыгивали.
– Я, я буду играть, пустите меня.
– Прошу вас, госпожа.
–
– На сколько пойдем?
– На пятьсот.
Не желая мелочиться, дама сразу пошла вверх и выиграла. А дальше остатки ее мозгов совсем перестали ей служить. С двух тысяч она начала проигрывать и от этого все больше и больше сатанеть. Проиграв восемь тысяч, она завыла и кинулась бить рыжему морду, но такой вариант, очевидно, был предусмотрен, потому что двое стражников, стоящих наготове, тут же ее оттащили и не очень-то тактичными пинками погнали от места действа, освобождая его для других.
Вторая женщина была одета гораздо скромнее и, судя по разговору, должна бы держаться благоразумнее. Но куда там. Несмотря на ее явные финансовые трудности, она не успокоилась, пока рыжий не отнял у нее восемьсот рублей. Как я понял, это был весь ее капитал. Плохо разбирая дорогу, она, рыдая, побрела прочь.
Зеленый "уазик" без опознавательных знаков появился неизвестно откуда. Выскочивший из него Ухов схватил плачущую женщину под локоть и поволок на место ристалища, расталкивая толпу своим мощным корпусом и матом. Кажется, и мне нужно продвигаться вперед.
– Это он, да? Это он?
– бешено вращая глазами, орал Макс.
– Да говорите же мне, это он?
– Да, - чуть слышно ответила женщина.
– В чем дело, парень?
– по-блатному отквасив губу, лениво спросил рыжий.
– Чё ты дергаешься, ты чё, устал спокойно спать?
– Прыгай в машину, козел, пока я тебя туда не зашвырнул.
– Борзой, да? Да ты знаешь, как мы с такими...
Больше ничего он сказать не сумел, потому что бесславно, головой вперед влетел в любезно открытую мною машину. Преграждая ему путь к бегству, я сел следом. Братва и подельники рыжего негодяя благоразумно решили смыться. Запихав на переднее сиденье плачущую бабу, Макс с места рванул в карьер.
– Крутой, я посмотрю, ты мент. Сегодня вечером будешь передо мной извиняться, - снисходительно, через губу пообещал рыжий.
– Константин Иваныч, успокой клиента, или до леса я его не довезу. Пришибу прямо в городе, до того мне не нравится цвет его волос и лица.
– Понял, пацан, слушай, что дядя говорит, - шепотом посоветовал я.
– Он у нас строгий мужчина, не любит, когда его не слушаются. Сразу стрелять начинает. Его так у нас и прозвали: Мики - длинный ствол.
– Эй, куда вы меня везете?
– забеспокоился "катала".
– Милиция в другой стороне.
– А нам в милицию и не надо, - успокоил его Макс.
– У нас теперь другой маршрут.
– Это какой еще другой маршрут?
– немного встревожился парень.
– Скоро узнаешь, - замогильно ответил Макс.
– Вот сейчас высадим тобою обжуленную женщину, и ты все узнаешь. Куда вам, гражданка?
– Я не жульничал, у нас все по правилам, - залепетал "катала". Скажите, женщина, я ведь играл по-честному? Ну скажите же им, пожалуйста.
– Я не знаю, - растерянно ответила объегоренная, - просто у меня не осталось ни одной копейки, а жить еще больше месяца. Дура я старая, у меня же на руках десятилетний сын и муж-инвалид, совсем с ума сошла, в такую историю ввязалась.
– Нужно было думать, - назидательно высказался игрок и, апеллируя к нам, добавил: - Вот видите, все было по-честному, и женщина это подтверждает.
– Заткнись, мерзавец, - ласково посоветовал ему Макс.
– Отдай ей все ее деньги.
– А ты кто такой, чтобы распоряжаться?
– от жадности взъерепенился мошенник.
– Иваныч, проведи с ним надлежащую беседу, только побыстрее, он начинает меня утомлять, и в моей крови с каждой минутой повышается адреналин.
– С удовольствием!
– с готовностью ответил я, тихонько дергая жулика за ухо.
Никогда бы не подумал, что он окажется таким голосистым. Он заорал так, словно я по меньшей мере вынимаю у него ребро. А пока он громогласно изливал свои страдания, я вежливо почистил его карманы и протянул деньги непутевой хозяйке.
Смеющаяся и счастливая, она вскоре покинула машину и, уже стоя на тротуаре, продолжала нас благодарить.
Оставшись с нами один на один, протяжно, как волк на луну, завыл мерзавец.
– Отпустите меня. Чего вы еще хотите? Заберите все деньги, только отпустите.
– Отпустить - дело нехитрое, - глубокомысленно изрек Ухов.
– А вот поймать куда как сложнее. Ты что же думаешь, мы тебя только затем и ловили, чтобы отпускать? Нет, родимый, ты не прав. Ты нужен нам для содержательной и исчерпывающей беседы где-нибудь на пустынном берегу матушки-Волги.
Меньше чем за полчаса Макс отыскал укромное, безлюдное, нужное нам местечко. На расстоянии пяти метров друг от друга во льду реки рыболовами были пробиты две аккуратные проруби. Возле них Ухов и остановился.
– Что вы задумали?
– глотая неподдельный страх, ужаснулся "катала".
– Иваныч, как по-твоему, подходит?
– не обращая на него внимания, деловито спросил Макс, выходя из машины.
– Лучше не придумаешь, - одобрил я его выбор.
– Нет, вы не посмеете. Это же убийство! Я буду жаловаться!
– заверещал парень.
– Это беспредел! Я все расскажу прокурору.
– Это как же у тебя получится?
– всерьез заинтересовался Макс таким заявлением.
– Уж не хочешь ли ты для такого пустякового случая, как твой, приглашать товарища прокурора на тот свет? С твоей стороны это довольно неэтично. Согласись, что у прокурора есть дела поважнее, чем какой-то вшивый утопленник.