Гончаров и таежные бандиты
Шрифт:
– Да зачем он нам?
– С тем делом, что я задумал, нам одним не справиться, нужны профессионалы, а Вассаров как раз таковым и является, пятерых стоит. Катись, отцовская ошибка. С Вассаровым осторожнее.
Нет, определенно, нормальный сон действует благодатно не только на нервную систему, но и на общий тонус. Это я понял, как только увидел Евдокию. Ничего не подозревая, она поставила передо мной бутылку водки и как была в плаще, так подо мной в нем и оказалась.
– Костя, да что ты делаешь, дурак.
– Ничего, еще раз добросовестно
– Мне придется молиться дважды, - довольно констатировала она, вставая.
– Еще не вечер!
– Лучше скажи - еще не утро. Три часа ночи. Как легкое?
– Нормально, дай сигарету.
– Вот этого ты не получишь, даже если заставишь меня обратиться к Богу еще пять раз. Куда это Димка так рванул? Чуть было меня на повороте не сшиб, да еще с каким-то мужичком.
– Его твоя коза подвела. Жрет что попало, совсем взбесилась.
– Какая коза, Константин, о чем ты? Куда он поехал? Меня отослал, а сам...
– Дашь сигарету, скажу.
– Не дам, во-первых, тебе нельзя, а во-вторых, нечего избу поганить. И так вон водку тут пьете.
– Ладно, дай одеться, на воздух выйду.
– Нельзя тебе, там температура минусовая.
– Да отстань ты, здоров я. Всего на пять минут.
Замечательна сибирская осень. Воздух чист и прозрачен, словно черный агат. Но долго оставаться нельзя. Все-таки легкое повреждено. Сигарету я закуриваю в сенях, здесь немного потеплее. После пятой затяжки я уплываю. С трудом держась на ногах, по стеночке, по стеночке вваливаюсь в дом. Тут же меня подхватывают сильные руки Евдокии и усаживают на стул.
– Ну что, накурился, наркоман? Как это вы добровольно всасываете в себя эту гадость? Отродясь народ не курил. Надо же было Петру завезти в страну эдакую отраву. Черт усатый!..
– Ты Петру пятки целовать должна! Если б не он, то от вашей веры остались бы одни воспоминания. И вообще, ложись в койку.
* * *
Они подъехали, когда муть просветлевшего окна подсказывала мне, что пришло время выпить. Евдокия, торопливо накинув халат, побежала в свою опочивальню расправлять койку, а я, натянув штаны, уселся в ожидании.
Через открытую дверь мне было видно, как первым ввалился Вассаров немытый, небритый, грязный и злой, как лесной вепрь. За ним вплотную, с пистолетом в рукаве шел бравый лейтенант Сурок.
– Куда его, Евдокия?
– спросил конвоир.
– Принимай гостей.
– Господи, да что вы все, с ума посходили, человека наручниками сковали. Присаживайтесь, Георгий Георгиевич, кушать будете?
– Буду, твои орлы меня чуть было в яме не сгноили. Как собаке сверху куски хлеба бросали.
– ...И мясо, и сало, и водку, и сигареты, - пунктуально перечислил вошедший Дмитрий и сразу направился ко мне: - Вот, привез.
Передо мной лег прозрачный лист с контурами знакомой карты. В принципе я ее помнил, но лишний раз проверить не мешало. Да, то, о чем я думал, подтверждалось. Посередине плана находилась окружность, обведенная зубчиками, наподобие шестеренки с крестом внутри. Рядом протекала река.
– Что это, Дима?
– ткнул я пальцем в окружность.
– Обычно так обозначается месторождение. Точнее, его самая насыщенная часть, а в центре ставится крест.
– Я тоже так думаю, а что ты можешь сказать о зубцах по периферии? Как вы их истолковываете?
– Не знаю, возможно, Иконников просто хотел подчеркнуть важность объекта.
– Нет, Дима. Мне кажется, это изображен скит, именно отсюда Иконников отправлялся в последний путь. И, как мне думается, здесь сейчас находится и твой отец.
– Если он еще жив, если не приплывет к нам так же, как Сергей Константинович...
– Успокойся, он жив, по крайней мере, был жив еще двадцать пятого. Твоя очаровательная тетка получила от него письмо.
– Что-о? Где? Вот стерва - и ничего мне не сказала!
– Она же не знает, что ты его сын.
– Да знает она обо всем прекрасно! Давно поняла, притворяется только. Где письмо? У вас?
– У меня, читай.
Пока он читал-перечитывал отцовское послание, я занялся очень важным делом. Наполнил два стаканчика и, расчленив холодную курицу, предложил выпить за здоровье хозяйки.
– Ну-ну, - ехидно протянул Гранин, глядя куда-то за мою спину, - а может быть, за ваше здоровье?
Незаметно скосив глаз, я заметил тот предмет, что вызвал у Дмитрия такую неадекватную реакцию. Это оказались обычные дамские рейтузы, правда приличного размера, и висели они на спинке моей кровати. Глазастый у Евдокии племянничек.
– Ну, что скажешь?
– облизав косточку, поинтересовался я.
– Что? Искать надо, мужиков собирать.
– А не лучше ли с вертолета сначала посмотреть?
– Нет, Константин Иванович, бесполезно, они так научились прятать свои скиты, что рядом-то будешь проходить - не заметишь.
– То рядом, а то сверху?
– Все закрыто кронами кедрача и пихты. Нет, нужно идти самим.
– Так тебе дорога известна?
– Нет, но нужно двигаться вверх по Лебедю и исследовать каждый его, может быть пересохший, приток. Иного выхода я не нахожу. Километров сорок можно проехать на машине. Там есть леспромхоз. Попросим лошадей. У них с десяток еще наберется.
– Какова общая протяженность Лебедя?
– Километров триста - триста пятьдесят.
– Шутишь?
– К сожалению, нет.
– Дима, с вертолета ты можешь увидеть если не скит, то общую картину местности. Изгибы реки и ее притоков. Возможно, это даст отправной толчок, поможет сузить круг поисков. Рыскать по трехсоткилометровой реке, не зная, где находится нужный приток, просто абсурд.
– Может, потолковать со старообрядцами, они подскажут?
– Дима, я здесь всего-то пятнадцать дней, но уже понял, что от них мы не добьемся ничего. И ты это знаешь лучше меня. Зови Вассарова, он ведь давно работает в этих местах?