Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

Петров Михаил

– Только не надо пугать меня своими гнусностями и страшилками. Говорите ясно, что от меня требуется?

– Очень немного, вернуть мне крюковский клад.

– Сожалею, но его у нас нет.

– Наиль, приступай к своей работе, больше я не намерена выслушивать его ложь.

– Но выслушать все таки прийдется, хотя бы затем, чтобы знать правду. Послушайте Федько, нам бы и самим хотелось знать, сейчас где находятся церковные сокровища и если бы не ваш вопрос, то я был бы уверен, что он у вас в руках. Это правда, ещё пять минут

назад я думал, что это вы проникли в подземный ход и похитили содержимое карстовой пещеры, но как видно я ошибся...

– Не надо сушить мне мозги. Все ценности ты уволок сам и это нетрудно доказать.

– Докажите.
– С готовностью отозвался я.

– Как ты объяснишь происхождение того церковного кубка, который мы обнаружили у тебя в сумке? Только учти, что от твоего ответа будет зависеть ваша судьба.

– Этот кубок мною найден сегодня под стеллажами хранилища.

– Тогда какого черта ты сушишь мне мозги и втираешь, что не знаешь, где находится все остальное?

– Это действительно так, кроме кубка я не видел никакой другой церковной утвари, более того, когда десять или двенадцать дней назад я туда проник впервые, то вход был замурован, а хранилище пусто.

– А не верю тебе, а теперь и тем более. Гончаров, или ты отдаешь мне все то, что присвоил или сейчас ты полюбуешься насилием над своей подругой.

– Хоть двух сцен, - выходя из себя заорал я, - пойми, мне ничего не известно. Я знаю ровно столько же сколько и ты.

– И немного больше.
– Злобно улыбнувшись она опять подняла стек и вновь свистящие, беспощадные удары обожгли мое лицо, шею и грудь.
– Падла, подонок, козел вонючий!
– Иступленно орала она совершенно забыв о хороших манерах.

Продолжалось все это не меньше десяти минут. Прикрываясь руками я бессильно повис на веревках, готовясь вот - вот потерять сознание. Наверное на какое - то время я его потерял, потому что очнувшись я стал свидетелем мерзкой сцены насилия. В лучах заходящего солнца желтая листва умирающих деревьев казалась зловеще багровой и таким же чудовищным выглядело действо творимое в двух метрах от меня.

Два голых бугая свалив свою жертву на колени терзали её совершенно равнодушно, просто и без эмоций, как выполняют обыденную работу.

– Ну как тебе? Нравится?
– Заметив что я пришел в себя рассмеялась Федько.
– Наверное завидуешь? Но ничего, погоди немного, они и тобой займуться.

– Перестаньте.
– Сглатывая соленую кровь попросил я.
– Подойди поближе. Я должен тебе кое что сказать. Это очень важно.

– Наконец - то заговорил.
– Приближаясь ко мне торжествующе воскликнула она.
– Ну что, картинка не для слабонервных, а? Что ты там хотел? Говори.

– Обязательно.
– Выхаркивая на неё добрый стакан кровавых соплей пообещал я.Прости что мало.

– Гаденыш!
– Размазывая по морде мой плевок зашлась она в пронзительном визге.
– Ты свое

получишь. Майкл, Наиль, оставьте вы свою чертову шлюху! Немедленно займитесь этой собакой! Вам, что, непонятно?

– Да ты что, Николаевна?
– Недоуменно пробасил Майкл.
– Мы так не договаривались.

– Так договоримся, валите его!

– Нет, мы этого делать не будем.
– К великой моей радости наотрез отказался Наиль.
– Мы тебе не педерасты.

– Я заплачу.
– Вне себя от бешенства завыла она.
– Слышите, я хорошо заплачу.

– Нет, ничего не получится. Измордовать мы его можем, но больше ничего. А заплатить ты нам и так заплатишь, куда ты на хрен денешься.

– Ладно.
– Подумав согласилась она.
– Завтра утром я привезу нормальных мужиков, а не таких принцев как вы, чистоплюи чертовы. Думаю, что к тому времени он у нас одумается и начнет давать исчерпывающие и правдивые ответы, а пока зашвырните их в колодец, может быть до завтра не окочурятся.

– А они не убегут?
– Тревожась спросил Майкл.
– А то нарисуют ноги...

– Некуда им бежать, кругом вода. Да и при всем своем желании, после вашей обработки дальше пяти метров они не отползут. Тащите, кому говорю!

Меня поволокли за ноги, причем лицом вниз. Мелкие сучки и колючие сосновые иголки больно впивались в кровавое месиво физиономии, но все равно я был несказанно рад полученной передышке. Хоть ненадолго, пусть до утра, но меня оставят в покое, а за это время я что - нибудь придумаю. Должен же быть выход. Уйду хоть по воде аки по суху, как ходил Иисус Христос.

Господи, ну нельзя же так обращаться с людьми! С мешком картошки обходятся куда как бережнее. Даже не соизволив развязать мне руки они сбросили меня вниз головой в темную зловонную яму. Воткнувшись во что - то гнилое и мокрое, я просто чудом не свернул себе шею. Отплевавшись я приготовился к встрече госпожи Лютовой. С ней поступили более деликатно. Скинули так что она приземлилась на ноги и благодаря этому осталось живой.

Даже не справившись о нашем самочувствии, они задвинули крышку и удалились оставив нас наедине с черной, гнилостной сыростью. Вода едва доходила до половины голени, но все равно стоять в мокрой и холодной жиже занятие малоприятное и бесперспективное, можно запросто получить насморк.

– Господи, да что ж это такое.
– Едва прийдя в себя запричитала несчастная.

– Разгул демократии и царствование "новых русских" - Лаконично ответил я.

– Как же мне теперь жить?

– Так же как и прежде, если только они нам позволят.

– Они же надругались надо мной.

– А кто это видел?

– Они видели, - тихонько заскулила она, - та поганая баба видела, вы видели.

– Лично я ничего не видел, - щадя её достоинство отрезал я, поскольку бессознательной сосиской болтался на веревках, а что, собственно, случилось?