Гончаров разгадывает семейную тайну
Шрифт:
– Возможно, она и права, да только я не понимаю, что вам за радость ворошить прошлое. Почти наверняка ее убил ваш отец.
– Может быть, и так, ну а как не он? Какой вы камень с наших душ снимете.
– Не всегда знание истины облегчает нашу жизнь, - глубокомысленно изрек я.
– А что произошло с ним самим, что за несчастный случай, в который вы отказываетесь верить?
– Его убило током.
– Вот как? Случай в наши дни довольно редкий. Он что же, был электриком?
– Нет, фермером. Но неделю назад, во время сильного ливня, в коровнике начала замыкать и гореть проводка. Наш электрик,
– Может быть, не мог их найти?
– сочувственно предположил я.
– Их и искать было не нужно, они всегда находятся под рычагом рубильника. Что и удивительно, ему не в первый раз приходилось его вырубать. А перчатки, когда мы к нему подошли, лежали на месте.
– Вы подбежали первыми?
– Нет, там уже был Валера, но я издали видела, как все произошло. Когда он взялся за ручки рубильника, он словно приклеился к ним, ну а потом его отшвырнуло и в рубильнике что-то вспыхнуло. Первым к нему подбежал Валерка, ему было ближе, ну а потом уже я.
– Когда вы подбежали, что делал Валера?
– Пытался привести его в чувство. Но может быть, проедем со мной, я вам все расскажу и покажу на месте?
– Подождите, я бы сначала хотел знать заключение судмедэкспертизы.
– А что там знать, оно у нас дома валяется, там русским языком черным по белому написано, что смерть наступила от поражения электрическим током в результате неосторожного обращения. Это и козе понятно.
– Почему же непонятно вам?
– А потому что он погиб первого октября. В этот день мать почему-то всегда дарила нам красивые платья и вкусно кормила. Раньше, до того как объявился материн скелет, я не придавала этому никакого значения, но теперь такое совпадение кажется мне странным и недобрым. Нет, вы не подумайте, что я какая-то там религиозная фанатка или одуревшая девственница, нет, просто мне что-то не по себе. Появилось какое-то предчувствие, что смерть отца не последняя в нашем доме.
– Варвара Сергеевна, мне кажется, вы немного драматизируете произошедшее печальное событие. Скорее всего, дело было так, как оно было, и вам нет никакой нужды искать в черной комнате несуществующую кошку.
– В комнате, может быть, и не стоит, а вот в нашем доме, сдается мне, она поселилась давно.
– Вы подозреваете кого-то из своих? Кого же?
– Никого я не подозреваю. Не специалист я по этим подозрениям, я больше по коровьим сиськам мастер, потому-то к вам и обратилась. Может, заглянете к нам на часок, чайку попьете, а заодно и осмотритесь что к чему. С сестрами познакомитесь, глядишь, да что-нибудь дельное и подскажете. В обиде не останетесь, у нас все только экологически чистое.
А почему бы мне не поехать?
– спросил я сам себя. Несколько часов пребывания на чистом воздухе скажутся на моем организме благотворно и будут куда как полезнее времени, проведенного в прокуренной квартире в компании брюзжащей супруги.
– Варвара Сергеевна, будем считать, что вы меня уговорили, только сразу же вас предупреждаю: никаких
– Да что ж, я не понимаю, что ли.
– Хорошо, в таком случае немного подождите, пока я соберусь и подгоню машину.
– Собирайтесь, я буду внизу.
Не успела за ней закрыться дверь, как из комнаты вылезла моя язва:
– Что, Гончаров, городских шлюх тебе уже не хватает? На деревенских коров потянуло? В коровнике-то да на навозе! Экзотика! Потаскун, глаза бы мои тебя не видели. Когда домой явишься?
– Как только всех коров покрою, - надевая кожаную куртку, пообещал я.
– Ты зачем хорошую вещь берешь?
– въедливо зашипела она.
– Для твоих коров и старая, красная, сойдет.
– Как скажешь, - миролюбиво ответил я, натягивая брошенную мне куртку.
– Подожди!!!
– заорала она вдогонку.
– Забери своего свина!
– Оставь себе для развлечения. Экзотика!
– со вкусом ответил я уже на лестнице.
Фермерша ждала меня за рулем "Волги", и едва я успел сесть, как она, резко рванув с места, помчала меня прочь от Милкиного зудения. Мы долго ехали не разговаривая, пока я не похвалил ее колымагу.
– Это точно, тачка надежная!
– с гордостью отозвалась она.
– С семьдесят шестого года бегает и хоть бы ей что. Не то что нынешние жестянки, на десять лет не хватает. Раньше умели делать.
– Так уж прямо с семьдесят шестого?
– А зачем мне врать. Ее отец купил, когда мне три годика было. На ней не только я училась ездить, но и сестры.
– А как зовут ваших сестер?
– Старшую Танькой уже тридцать два года кличут, она у нас вроде хозяйки. А младшая - Клавка. Ей только двадцать два. Наш отец ее больше всех любил. Ничего удивительного, так всегда бывает, мы особенно за это на него не обижались. Константин Иваныч, я не хочу вам про них ничего рассказывать, чтоб заранее никакого наговора на них не было. Вы сами посмотрите, сами и выводы сделаете. Я вот думаю, как мне вас представить, чтоб они не всполошились, я ведь втайне от них поехала. Узнают - на куски меня раздерут.
– Представьте женихом, - внутренне усмехнулся я.
– Не поверят, - обреченно и со вздохом возразила она.
– С нашими рожами не то что жениха - на раз мужичка не найдешь. Наградили же родители мордами - не приведи Господь. Фигурки-то у нас классные, ничего не скажешь, а вот с портретами брак получился. У Клавки еще ничего, на четыре с минусом будет, а про нас с Танькой и говорить не приходится. Сплошной оревуар и вечная разлука. А может, я вас ветеринарным врачом представлю? У нас как раз бык хворает.
– Варвара Сергеевна, я не против, только я в быках, как и в поросятах, не смыслю ни бельмеса.
– Ну это-то не страшно. Вас никто не заставит его кастрировать, а в остальном просто сделаете умное лицо, и этого будет вполне достаточно.
В село Лужино мы прибыли ближе к полудню. Дома сестер не оказалось, и Варвара, попросив меня подождать, хотела за ними съездить. Ждать я отказался категорически и потому увязался с нею.
Коровник, куда мы приехали, оказался длиннющим бараком на сто персон. Отдельно от него в свежесрубленном дворце отдыхало несколько быков. Это разумно, подумал я и даже умилился от такой заботы к нашему полу.