Гончаров смертью не торгует

Петров Михаил

– Это он может, - с плохо прикрытой гордостью ответила жена, - еще б немного мозгов, и ему цены бы не было. Глуп он у меня, как электрический столб на шоссе.

– Не надо, подруга, не говори так, - вступилась за меня любовница. Если бы он был глуп, то не нашел бы ту стерву, что меня ограбила.

– До сих пор не верится, - опять усомнилась в моих умственных способностях Милка.
– Он же ленивый, как кот, и имя у него подходящее. Днями лежит на диване и трескает водку. Он уже и мозги свои давно пропил, если таковые и были.

– Не знаю, но мужик он классный, прямо супермен, - упорно отстаивала мои достоинства

Тамара.
– Наверное, он тебе спать не дает.

– Держи карман шире. Нагрузится своей водкой и воет по ночам арии из опер. Вот и вся от него радость. Пару раз в неделю силком в постель затащишь, и на том спасибо. Хилый мужик, - с сожалением вздохнула Милка.

– Да что ты говоришь? А мне казалось, наоборот.

– Э-э, подруга.
– Голос жены стал подозрительно прозрачен.
– А почему тебе казалось наоборот?

– Ну как... Осанка, голос, общий экстерьер, мышцы... наконец, у меня интуиция.

– Что ты там про мышцы лопочешь? Подруга, а не трахнулась ли ты с ним на самом деле? Что-то не нравится мне твоя интуиция. Колись, подруга.

– Да ты что такое несешь, у меня же двое детей. Я верная жена своего мужа.

Иногда приятно услышать, что думает о тебе жена, а особенно свежая любовница. Постояв еще немного, я вскоре вынужден был покинуть свой пост, потому что вода уже наполнила ванну. Предварительно проверив тестюшкин бар, я погрузился в горячую прозрачную воду и, убаюканный блаженством и истомой, незаметно уснул.

В четыре тридцать, когда утренняя нега особенно сладка, а постель, нагретая Милкиными боками, кажется необыкновенно теплой и уютной, своим ранним визитом меня почтил Макс. Не разуваясь, он стремительно и возмущенно проперся на кухню, оставляя на девственном паркете грязно-снежные кляксы и потеки.

– Иваныч, - вместо приветствия спросил он, - где тебя весь вчерашний день носили черти? Кажется, мы с тобой ясно договорились.

– Извини, только тебя ждать не было никаких сил. Думал, справлюсь в одиночку.

– И, судя по твоему унылому виду, кажется, не справился.

– Может быть, и так, но чем вызвано твое возбуждение?

– А то, что вчера, разыскивая тебя, я неожиданно набрел на Кудлатого.

– Вот как? Очень интересно! Я действительно там был, но откуда ты мог знать об этом? Насколько помню, своих координат я никому не оставлял.

– Просто я не знал иного места, куда ты мог бы отправиться в связи с историей моей пропавшей племянницы. Но давай по порядку. Похоже, сам того не желая, я учуял след более крупного зверя. Как мы и договаривались, я к тебе приехал в двенадцатом часу. Тебя и след простыл. Около получаса тебя подождав, я отправился к нашему старому знакомому Владимиру Алексеевичу Кудлатому. И тут, совершенно неожиданно, меня ждал сюрприз. Не успел я подъехать к дому, как он собственноручно вынес свое пузо из подъезда и уложил его в стоящий "Москвич". Первой моей мыслью было его окликнуть, но, немного подумав, я сообразил, что лишняя информация о его передвижениях нам не помешает. Я дал ему беспрепятственную возможность прогреть машину и выехать со двора, и сопроводил я его вплоть до старого двухэтажного дома по улице Новаторов. Возможно, здесь бы я его и тормознул, но уж слишком неадекватным для штатного визита мне показалось его поведение. Почтительно выпростав свое пузо из-за руля, он осторожно вышел сам и, воровато озираясь, прошмыгнул во второй подъезд. После непродолжительной паузы я последовал за ним и успел засечь, как он зашел в девятую квартиру второго этажа.

После этого с чистой совестью я вернулся в машину и приготовился ждать. К сожалению, я был сильно стеснен во времени и больше получаса караулить его не мог. Когда это время истекло, мне не оставалось ничего иного, как вернуться на работу, где я и задержался вплоть до десяти вечера, к слову сказать, регулярно тебе позванивая. Вечером, по дороге домой, я не поленился и вновь заглянул на улицу Новаторов. И что бы ты думал я там обнаружил?

– Отрезанную кудлатовскую голову, - разливая чай, хмуро предположил я.

– Тебе только головы подавай! Нет, до головы дело не дошло, - несколько разочарованно протянул Макс.
– А только кое-что интересное имелось, например, весь заснеженный, возле подъезда по-прежнему стоял его "Москвич"!

– Ну и что? Это тебе показалось странным? Не понимаю! Может быть, наш боров решил немного растрясти свои окорока и закатил к своей свинке с ночевкой.

– Я тоже так сначала подумал и, поднявшись на этаж, позвонил в квартиру.

– Делать это в столь позднее время было с твоей стороны большим сволочизмом.

– Мне тоже так показалось, да главное не в том. Главное - то, что дверь мне никто не открыл. Более того, за нею не слышалось даже мышиной возни. Хотя я своими глазами видел, как он туда входил. Естественно, моим первым желанием было узнать, кому принадлежит эта самая девятая квартира. После непродолжительных опросов соседи мне рассказали, что в ней проживает гражданка Кох Раиса Самуиловна.

– Сгубила фраера жадность!
– не сдержавшись, воскликнул я.

– Ты о чем?
– озадаченно спросил Макс.
– Тебе знакомо это имя?

– Знакомо. Приехали.
– Схватив телефон, я поспешно набрал кудлатовский номер. Выслушав целую серию однообразных длинных гудков, я безнадежно бросил трубку и обреченно сказал: - Хороша была Маруся, краше не было в селе. Поехали.

– Куда?
– поперхнувшись кипятком, вылупил глаза Макс.

– Туда. За отрезанной головой. Кажется, нам ее очень не хватало. И поскорее, пока соседи спят. Поехали, по дороге я тебе кое-что расскажу.

– Ну и дела!
– выслушав хронику моих приключений, пропел Макс. Значит, ты подозреваешь, что эта самая убиенная Раиса Кох и есть та самая баба, что запродала в Париж мою бедную племянницу? Иначе говоря, Маргарита Львовна Гринберг и Раиса Самуиловна Кох это одно и то же лицо?

– Так получается. По крайней мере, так утверждает ее подельник Кудлатый Владимир Алексеевич. Ничего, сейчас мы попробуем в этом сами убедиться. Какие там замки? И сможешь ли ты без лишнего шума их отпереть?

– Сомневаюсь, но там удобно расположен балкон. Он выходит во двор, а над ним нависает толстый, мощный сук. Мне только непонятен один момент. Если сама хозяйка еще позапрошлой ночью справляла в раю новоселье, то кто его мог вчера впустить в квартиру?

– Это нам и предстоит выяснить. Скорее всего, дубликат ключей он имел собственный. Не забывай, он был ее любовником. А кроме того, ребятишечки, замочившие Раису, ее сумочку оставили себе на память. Наверняка среди прочего барахла там находились и ключи. Здесь, что ли?