Гончаров смертью не торгует
Шрифт:
Открыв сегодняшний месяц, я без труда нашел прошедшее воскресенье и уяснил, что в этот день господин Кудлатый получил от господина Вагнера Ю. И. сумму в размере двадцати пяти тысяч долларов, которую в этот же день передал госпоже Кох, но уже в немного измененном виде, о чем свидетельствовала цифра двадцать. А в колонке прибыли бессовестный Владимир Алексеевич накропал пять тысяч. Ну и плутишка, а мне-то божился, что его доля - не более десяти процентов. Ну да ладно, о покойниках плохо не говорят. Простим ему этот последний грех. Затаив дыхание, я вернулся
В семь часов вечера я закрыл печальный дом и из автомата позвонил Максу. Особенно не вдаваясь в подробности, попросил поскорее выяснить адрес телефона Вагнера и тот же час бежать ко мне.
Явившись домой, я первым делом набрал поющий в душе скрипкой номер и спросил у ответившей мне женщины, дома ли Юра
– Юля, вы хотите сказать, - как серпом по голове ответила она.
Что-то нечленораздельное пробормотав, я бросил трубку. Опять прокол. От огорчения я выпил полстакана водки и сразу понял, какой я замечательный осел. Почему я решил, что Юлей обязательно должна быть девушка? Мальчикам такое имя тоже подходит. Например, Юлиан Семенов или Юлий Цезарь, да и я бы неплохо смотрелся как Гончаров Юлий Иванович. Очень даже ничего.
Перезвонив еще раз, я с облегчением услышал, что Юлиан Иосифович никогда в такую рань не приходит, а вот поближе к десяти я буду иметь шанс с ним поговорить.
Макс подъехал к девяти, и мы сразу же отправились по известному теперь адресу в район речного порта. По пути все ему доложив, я предупредил, что, возможно, Вагнер и его окружение будут вооружены и нам нет никакой спешки брать их именно сегодня.
Оставив Ухова в машине на случай, если возникнет что-то непредвиденное, я, поднявшись на второй этаж, позвонил в третью квартиру. После непродолжительного ожидания вышла удивительной внешности женщина неопределенного возраста. Во-первых, ее спутанные волосы были скручены в какой-то бесформенный ком и сверху облиты кефиром или другой непонятной гадостью. Во-вторых, все ее лицо было ядовито-зеленым, что делало ее похожей на лягушку. При виде такой образины я безо всякой задней мысли непроизвольно отшатнулся.
– Не бойтесь, - успокоила она.
– Это огуречная маска. Вам кого?
– Юлиана Иосифовича хотелось бы видеть.
– Его еще нет, будет попозже, что ему передать?
– Да я, собственно, зашел вернуть ему галстук. Тут у меня с воскресенья на понедельник был мальчишник. Перепились как черти, вот он по запарке его и оставил. А может, я ошибаюсь, может, не его галстук, может быть, кто-то другой забыл? Взгляните, пожалуйста.
Из внутреннего кармана я вытащил кончик галстука и представил его для освидетельствования.
– Господи, - обрадовалась она, - конечно его, а я-то ему скандал закатила. Обвинила во всех смертных грехах. Придется перед ним извиняться. Он так мне и говорил, что у товарища заночевал, да только разве нам, женщинам, докажешь? Спасибо вам большое, давайте его сюда.
– Извините, я передумал, дождусь его и вручу лично в руки.
– Пожалуйста, заходите в таком случае.
– Не стоит, лучше прогуляюсь пока, погода прекрасная.
– Как хотите, - немного удивленно ответила лягушка и захлопнула дверь.
Выключив диктофон и оборвав телефонный провод, я спустился к Максу и доложил, что мои догадки подтвердились. Убрав машину с проезжей части и оставив дверцу настежь открытой, мы вернулись в теплый подъезд и приготовились терпеливо ждать.
Красная "шестерка" появилась в половине десятого. Это была та самая машина, но теперь на ней были другие номера, надо думать, на сей раз настоящие. Знакомая мне фигура Николая, сказав напоследок что-то веселое шоферу, последовала к дому. "Шестерка", не разворачиваясь, сквозняком ушла в дальнюю арку двора.
– Он!
– в тряском ознобе сообщил я.
– Время!
– подождав, когда Вагнер окажется напротив нашей машины, скомандовал Макс, первым выходя навстречу.
– Тебе что, мужик, делать нехрена? Что ты там забыл?
– Где?
– ничего не понимая, спросил бородач.
– Где? Ты валенком-то не прикидывайся, что ты делал в моей машине?
– Ничего, - оторопело ответил Юлиан.
– Вы что-то путаете.
– А кто дверку открыл? Санта-Клаус из Африки? Говори, что спер, интеллигент вонючий.
– Да ничего я у вас не брал, отстаньте от меня. Просто мимо проходил...
– Моя мама тоже мимо папы просто так прошла, а потом я появился. Этот веник ты перед своей бабой парь, а мне твои движения до одного места.
– Да поймите же вы, не нужен мне ваш автомобиль.
– Автомобиль-то не нужен, а вот магнитофончик ты пригрел, козлина. Торжествующий Макс тыкал кривым пальцем куда-то вглубь, в темноту салона. Я тебе сейчас морду разобью, где мафон?
– Вы совсем сошли с ума.
– Может, и сошел, а мафон верни, или я тебе фейс попорчу.
– Ну не брал я никакого магнитофона, куда бы я его дел?
– Под шубой, наверное, дай-кось я пошарю.
– Любовно обняв оторопевшего Юлиана, Макс запустил свои грабли под полы.
– Вы не имеете права, - отчаянно, как девушка, засопротивлялся Вагнер.
– Я сейчас буду кричать. Это разбой!
– Моя бабушка тоже в первый раз закричала, а потом беззаветно и страстно полюбила дедушку.
– Успокаивая свою жертву, Ухов неожиданно вытащил пистолет и присвистнул: - Мамочки родныя, никак настоящий, ой, да я никак на мента напоролся. Чё будет?! Полный абзац!
– А ничего не будет, - строго успокоил Вагнер и потянулся к пистолету.
– Отдай оружие и уматывай к чертовой матери, пока я тебя в милицию не сдал.
– В милицию, говоришь? Что ж, неплохая мысль, хоть ты и мент, а пушку я тебе не отдам. Полезай в машину, у тебя в ментовке и разберемся.
– Да что ты, мужик, охренел, что ли?
– вытаращился на нас Юлиан. Сколько стоит твой магнитофон?
– Дорого, у тебя и денег таких не будет.
– На тебе пятьсот долларов, и верни пушку.