Гончие преисподней
Шрифт:
– Если ты пришла наниматься на работу, милочка, – протянула Карлита, – то ты принята. Можешь начать прямо сейчас…
Она положила пальцы на плечо Франсуаз, пробуя ее мускулы.
– Со мной…
В голосе сеньориты Санчес послышались хрипловатые нотки. Она была готова втянуть Франсуаз внутрь и отдаться ей прямо у порога.
Я, еще когда только познакомился с демонессой, понимал, что все мужчины вокруг станут смотреть на нее с вожделением. Но я как-то не принимал в расчет, что большинство девочек при виде нее тоже начинают раздвигать
Это возлагает на меня двойную ответственность.
– Прости, детка, – сказала Франсуаз.
Она убрала пальцы Карлиты со своего плеча. Когда руки девушек встретились, сеньорита Санчес глубоко вздохнула. Только теперь она увидела меня, близоруко моргнула и сощурила глаза. Она не привыкла к яркому свету, тем более после сна и полутьмы купальни.
Карлита рассмотрела мою одежду и узнала во мне ченселлора.
– Простите, святой отец, – смущенно сказала она.
Потупившись, сеньорита Санчес начала кутаться в пеньюар с белыми оборками. Ей хотелось выглядеть поприличнее.
– Я вас не увидела. Какая же я дура. Что вы хотели?
Вот это был великолепный момент, чтобы задавать вопросы. Без сомнения, я так бы и поступил, если бы великодушно не предоставил Франсуаз инициативу.
Демонесса проворковала:
– Ну что ты, милочка. Он же ченселлор, а не монах и не священник. Ты когда-нибудь была в постели с ченселлором?
Говоря это, Френки вошла в низкую дверь публичного дома. Маневр этот оказался тем более удивительным, что дверь была на две головы ниже, чем требовалось для Франсуаз, а на пороге во весь рост стояла Карлита Санчес.
Но Френки вошла так непринужденно, словно перед ней раскрывались парадные ворота. Я последовал за девушкой.
Карлита Санчес уже поняла, что Франсуаз – не та ягода, что согласится расти на ее бордельной опушке. Тем не менее хозяйка дома с первого взгляда узнала в демонессе ту, что постигла глубины чувственных удовольствий.
– Нет, – медленно протянула она.
Толедианка не имела ничего против того, чтобы мы вошли, напротив, как будто обрадовалась возможности поболтать.
– Но я была любовницей одного мага… Признаюсь честно, милочка, он меня разочаровал, у него все слишком быстро заканчивалось… Ну, ты понимаешь. Я – Карлита Санчес. Если вы пришли сюда, то знаете, кто я такая.
– Я – Франсуаза, демонесса пламени, – произнесла Френки. – Этого красавчика зовут Майкл.
Франсуаз прошла несколько шагов по холлу борделя. Полуоткрыв рот, она восхищенно рассматривала обстановку.
– Круто, – протянула Франсуаз.
Просторное помещение было погружено во мрак, лишь неярко светились три алых кристалла, ввернутые под потолком.
Ни одно окно не открывалось на городскую улицу; здесь не было места внешнему миру. Прорези в каменных стенах, предназначенные некогда служить окнами, были прикрыты тяжелыми шторами.
Заведение Карлиты Санчес, эта неотъемлемая часть Бармута, находилось в то же время вне его. Днем солнечным лучам был заказан вход в обиталище ночных бабочек, спящих в это время суток. Вечером яркие огни и свет веселящихся гостей не должны были пробуждать горожан от их благопристойной дремы.
Широкие окна имелись на верхних этажах, в комнатах девочек, но здесь, в главном холле, царили светящиеся кристаллы.
Все здесь походило на театральную сцену, подготовленную для сюрреалистической буффонады. Маски смерти висели на стенах, мешаясь с порнографическими изображениями.
Рядом с этими картинами само слово «разврат» бледнело, словно взятое из лексикона десятилетней школьницы. Столы и стулья приглашали посетителя заказать бутылку вина – а пьяный гость щедрее платил и быстрее засыпал.
Редко какая из бабочек сеньориты Карлиты мечтала о долгой ночи любви. Разве что с кем-нибудь из той страны, где грезы строят радужные замки и куда нет входа реальной жизни.
Несколько минут Франсуаз болтала с Карлитой, потом собралась уходить.
– Кстати говоря, – заметила демонесса, открыв маленькую калитку, – я видела тут одного мальчонку… Милый такой сладкий красавчик. Он еще ходит с такой уродливой псиной – бульдогом, кажется. Он – как? Любит девочек?
Демонесса сладко потянулась.
– Мне бы хотелось…
– Это доктор Бакула, – ответила Карлита. – Прости, милашка, он здесь не бывает.
ГЛАВА 11
– «Он здесь не бывает»! – воскликнул я. – Вот все, чего ты добилась своими методами. В следующий раз я буду разговаривать.
Франсуаз задумчиво шла по улице, почти не слушая меня.
– Бакула не ходит к девочкам Карлиты, – сказала Френки. – Он ходит к ней.
– Что?
– Доктор Бакула – любовник Карлиты Санчес, и это все очень серьезно – по крайней мере, для нее.
– Постой-ка.
Я придержал девушку за руку.
– Ты все это поняла по одной ее фразе?
– При чем тут фраза? Я же сказала, ты не знаешь таких людей, как Карлита. Мне достаточно было ей в глаза посмотреть, когда она услышала про Бакулу.
– Городская мадам и уважаемый доктор… Френки, это, мягко говоря, мезальянс.
– Ченселлор и демонесса – тоже не пара из рождественской сказки. Пойми. Карлита содержит дом со шлюхами. Она сама была шлюхой, ей и осталась. Но сама она не считает себя такой.
– И кем же она себя считает? Владелицей пансиона для благородных девиц?
– Женщиной, Майкл. Женщиной, которая много страдала; ты сам знаешь, что быть профессиональной шлюхой – не сахар.
– Что это значит – сам знаешь?!
– И вот она встречает доктора. Его жена умерла. Он очень ее любил – ты сам видел, как он о ней рассказывал. Вряд ли притворялся. И тут появляется Карлита. Два одиноких сердца. Романтическая любовь. Она закроет заведение, и они уедут вместе – далеко, далеко.
– Романтическая любовь? После смерти жены доктор пошел по шлюхам – вот и все.