Гончие смерти
Шрифт:
Лежал узник на кособокой лавке, скрючившись, как перепуганный зверь. Лежал и постанывал во сне. Железный обруч, охвативший его щиколотку, был измазан засохшей кровью, но из раны на ноге сочилась свежая сукровица.
– Ну, как? – насмешливо спросил Кряж. – Все еще хочешь попробовать «волхвова варева»?
Буйсил хотел ответить, но вдруг перед глазами у него все подернулось дымкой. Сначала Буйсил испугался, а потом тихий, знакомый голос, прозвучав прямо в голове, утешил его:
– Все хорошо, Буйсил. Не противься мне.
Это был голос Лесаны, и от его звука Буйсил почувствовал покой и удовлетворение. Он улыбнулся и пробормотал в ответ:
– Я и не противлюсь.
– Чего? – вскинул голову «кафтанник» Миляй.
– Ничего.
Ни Миляй, ни Кряж не заметили, что голубые глаза мальчишки стали вдруг серыми, будто сделанными из дымчатого опала, а взгляд этих глаз стал не по-мальчишески суровым и острым.
– Этот узник… – снова заговорил отрок. – Он сейчас что-то видит, да?
– А то! – Кряж усмехнулся. – Не дай тебе Белобог увидеть то, что видит этот бедняга.
Буйсил посмотрел на крынку с волхвовым варевом, снова перевел взгляд на клетку и спросил:
– И что ж, он так все время спит?
– Почему же все время? Иногда просыпается. Но ненадолго.
– А он что-нибудь говорит?
– Говорил бы, коли б мог. Да только слова человечьи давно позабыл. – Кряж тоже посмотрел на клетку и вдруг весело спросил: – А хошь посмеяться? Вот, гляди.
Довольный тем, что в его скучной, монотонной службе появилось хоть какое-то разнообразие, молодой охоронец встал с лавки и подошел к клетке. Затем просунул между железными прутьями бердыш и ткнул узника в бедро. Узник вздрогнул и испуганно забормотал что-то во сне.
– Видал? – засмеялся Кряж. – Сейчас еще раз!
Буйсил, воспользовавшись тем, что ни Кряж, ни Миляй на него не смотрели, достал из кармана щепотку травы, поднес к лицу и сильно дунул. Сухая трава взвилась в воздух. А в следующий миг лежащий на лавке бородатый тощий человек вдруг открыл глаза.
Молниеносным движением узник схватил бердыш и резко потянул его на себя. Кряж, судорожно вцепившийся в бердыш и не отдавший бы его даже под страхом смерти, шмякнулся лицом о железный прут и вскрикнул.
Миляй в одно мгновение вскочил с лавки и бросился своему молодому товарищу на помощь. Пока охоронцы боролись с изможденным узником, у которого невесть откуда взялись силы для сражения, отрок Буйсил скользнул к столу и бросил в кувшин с «волхвовым варевом» щепотку сухой травы.
Наконец, борьба закончилась полной победой охоронцев. Узник рухнул на пол с ободранными руками.
– Сволочь! – яростно выкрикнул Кряж.
Он снова просунул бердыш между прутьями решетки и несколько раз изо всех сил ткнул распростертого на полу человека оконечником. Один из ударов разбил узнику лицо, и на пол брызнула кровь.
– Охолони! – крикнул Миляй и схватил молодого охоронца за руку. – Насмерть забьешь!
– Собака! – злобно выругался Кряж и плюнул в узника сквозь решетку.
– После с ним поговорим, – успокоил его Миляй. – Когда снова заснет.
– И что вы с ним сделаете? – поинтересовался у него за спиной отрок Буйсил.
– Чего сделаем? – Кряж усмехнулся. – Да уж мы знаем, чего. Этот гад три раза меня кусал! И за каждый раз я оставил у него на руке отметину.
Отрок подошел к клетке и внимательнее вгляделся в распростертого на полу седовласого, бородатого доходягу. Штанины на его ногах задрались, и на оголенных голенях Буйсил увидел красные шрамы от ожогов.
– Вы жжете его огнем? – тихо спросил отрок.
– Жжем, – с холодной злобой в голосе ответил Кряж. – И сегодня мы устроим ему такое, что он у нас три седьмицы будет стонать от боли.
Буйсил нахмурился и тихо спросил:
– А что будет, если он когда-нибудь выйдет?
Миляй и Кряж переглянулись.
– Мал ты, Буйсилка, – снисходительно сказал отроку Миляй. – Мал да глуп. Нешто не знаешь, что из Мории одна дорога – в царство Нави?
– Живым отсюда никто из узников не выходил, это точно, – подтвердил охоронец Кряж.
«Кафтанник» хотел еще что-то добавить, но не успел. Что-то гулко ударило его по голове, и он потерял сознание.
Лесана взглянула на Буйсила и сказала:
– Молодец, парень.
Тот, однако, ничего не ответил. Он стоял перед клеткой неподвижно, и глаза его были пусты.
– Этого… – Лесана указала Хлопуше на молодого охоронца Кряжа, – мы возьмем с собой. Укажет нам дорогу через подвал. А второго придется убить.
Лесана, сжимая в руке свой небольшой, обоюдоострый меч, повернулась к лежащим на каменном полу охоронцам.
– Стой, Лесана! – сказал Хлопуша.
Девушка замерла с занесенным надо головой Миляя мечом и вопросительно покосилась на здоровяка.
– Зачем убивать? – хмуро пророкотал здоровяк. – Давай просто свяжем его и бросим в клетку.
– Волхвы не пощадят его, – возразила Лесана. – Они будут мучить и пытать бедолагу, пока тот не умрет от боли и страданий. А я убью его быстро.
Хлопуша сдвинул брови и возразил:
– Когда-то Первоход сказал мне, что у каждого человека должен быть шанс.
Лесана метнула на бородатого доходягу, лежащего в клетке, насмешливый взгляд.
– А сам-то он часто давал шанс темной нечисти?
– Нечисти – нет. Но людям давал. Даже самым страшным своим супротивникам.
Несколько секунд Лесана размышляла, затем опустила меч.
– Будь по-твоему. Вяжи ему руки и ноги, а я пока дам Первоходу целебной травы. Нужно согнать с его век сонную одурь.
Минуту спустя Хлопуша поднял седовласого доходягу с пола и легонько обнял его.
– Глеб! – дрогнувшим голосом проговорил здоровяк. – Глеб, как я рад тебя видеть!