Гонка
Шрифт:
Исаак Белл бежал к «Американскому орлу».
— Разверните машину!
Настойчивое «лязг! лязг! лязг!» «Гнома» заставило Джо Мадда отвернуть и позволить Беллу взлететь раньше «Освободителя». Белл отыскал рельсы Южно-Тихоокеанской железной дороги и полетел на север, к Сан-Франциско. У него было меньше двухсот миль, чтобы догнать Марко Селера.
Украденные электрические детонаторы, фонарик и электрический провод подсказали Беллу, что задумал Марко Селер. Он украл ингредиенты, позволяющие сделать воздушную бомбу с электрическим детонатором. Вести аэроплан, имея на борту ртутный детонатор, который взрывается от прикосновения, очень опасно, потому что машину постоянно подбрасывает на восходящих потоках и сносит ветром. Любое резкое движение может привести к взрыву ртутного детонатора — и к гибели машины.
А вот электрический детонатор легко управляется простым выключателем между батарейками фонарика и детонатором. Пока переключатель не нажат, динамит не опасен. Щелкнешь переключателем — и динамит взорвется.
Селер все должен устроить так, чтобы управлять бомбой, когда будет у цели. Он должен установить два переключателя: один, чтобы приготовить бомбу к сбросу, и второй, который и вызовет взрыв.
Но Белл не понимал, зачем Селеру понадобились щипцы для льда. Остальное было ясно. Уайтвей не дал ему разрешения продемонстрировать, что его машина может выиграть гонку даже без Джозефины, и Селер потерял возможность доказать итальянской армии, что его аэроплан может быть боевой машиной.
Когда взорвутся сброшенные им двести фунтов динамита, грохот взрыва услышат по всему земному шару. А ответ на вопрос, куда он бросит бомбу, предельно ясен. Мошенник вроде Селера, в сущности то же самое, что создатель шумихи и сенсаций Престон Уайтвей. Оба подсознательно понимают, как добиться наибольшей известности. Мало зданий в Сан-Франциско так высоки и так знамениты, как здание «Сан-Франциско инквайерер». Взрыв, который уничтожит это здание с летающей машины, услышат генералы всего мира.
А если Престон Уайтвей погибнет в своем роскошном кабинете на верху этого здания, тем лучше: к услугам Селера будет его богатая вдова. Белл понимал, что она никогда больше не увлечется Селером, но Селер этого не знал. В представлении итальянца он одной бомбой убивал двух зайцев, мрачно думал Белл: демонстрировал военные возможности летательной машины и брал в жены богатую вдову.
Была хорошая летная погода. Ветер стих. Небо чистое, воздух достаточно холодный, чтобы охлаждать мотор, и достаточно плотный, чтобы держать машину на полной скорости. Роторный мотор «Гном» давал скорость, позволявшую догнать Селера. Но, когда Белл увидел наконец проход в холмах, через который шла к Окленду железная дорога, а потом голубые заливы Окленда и Сан-Франциско, Селера он еще не догнал. Конечно, Селер мог разбиться где-нибудь по дороге, на воде или в лесах, где Белл его не заметил. Возможно. Машины устали.
Потом с упавшим сердцем Исаак Белл вдруг увидел желтую точку, которая сказала ему, что Селер пересек залив и приближается к городу. Он летел ниже Белла; возможно, его тянул к земле вес взрывчатки, а возможно, так легче было поразить цель. Но это давало Беллу небольшое преимущество, и он воспользовался им, передвинув руль вперед и ныряя со все возрастающей скоростью.
Впереди в Сан-Францисский залив далеко выступал Оклендский мол. По этому причалу поезда подходили к океанским фрейтерам и городским паромам; летя над молом, Белл увидел знаменитый темно-зеленый «особый» поезд Южно-Тихоокеанской железной дороги, принадлежащий президенту дороги Осгуду Хеннеси. Приехали Арчи и Лилиан вместе с Даниэллой ди Веккио.
Белл догоняет. Он уже давно летел над водой, а Селер еще не добрался до берега. Белл достал ружье и установил на турели. Тяжелые пули из «Ремингтона» просвистят у головы Селера и заставят его больше думать о спасении, чем о бомбе: трудно будет возиться с ней, когда вокруг воет свинец. Но, рассмотрев моноплан в свой мощный бинокль, детектив был потрясен. Теперь он знал, зачем Селер украл щипцы для льда. Он забыл, что, каковы бы ни были его пороки, Селер талантливый механик. Ничего трудного в том, чтобы сбросить бомбу, не будет; ее не придется выбрасывать из кабины.
Все четыре ящика с динамитом висели под монопланом прямо под Селером, где вес в двести фунтов был хорошо уравновешен, и свисали эти ящики со щипцов для льда. Белл увидел веревку: она шла от рукояти щипцов по корпусу аэроплана и исчезала в кабине, где сидел Селер.
Теперь, чтобы сбросить бомбу, ему достаточно только включить электрический детонатор и потянуть за веревку.
Белл опустил бинокль и прицелился из автоматического ружья. Дальность все еще была слишком велика. Но теперь Селер летел над лесом мачт, обозначавшим причал. Всего несколько минут лета отделяли его от главного здания империи Уайтвея. Белл увеличил угол спуска и полетел быстрее. Это помогло: теперь он тоже шел над причалом, и Селер оказался в пределах дальности стрельбы. Но теперь он летел выше Белла, потому что спуск был длинный, а Белл едва не задевал за крыши зданий.
Впереди встало здание «Инквайерера»; оно было выше прочих, и на его вершине по-прежнему виднелся желтый транспарант. Белл потянул руль высоты, чуть поднялся и отыскал машину Селера в прицеле. А когда уже собирался нажать на курок, увидел, как на веранде мезонина, в котором размещался кабинет Уайтвея, что-то блеснуло. Белл поднес к глазам бинокль.
На одной линии с нагруженным динамитом монопланом Селера, на линии огня, суетились операторы с камерами. Ими руководила одетая в белый шерстяной свитер высокая светловолосая женщина с волосами, забранными наверх, чтобы не мешать смотреть в объектив. Марион решила снимать драматический финал гонки с крыши здания, которое авиаторы должны были облететь, прежде чем сесть в Президио.
Белл круто повернул, чтобы изменить линию огня. Селер летел прямо на здание. Он был меньше чем на сто футов выше и быстро приближался; Белл видел, как он потянулся к веревке.
Он не мог стрелять в Селера, не подвергая опасности Марион. Но, если он не выстрелит, Селер сбросит бомбу.
Белл резко повернул машину влево. Крылья заскрипели, застонали распорки. Пропеллер взвыл: мотор работал в воздухе с меняющийся подъемной силой. Белл ушел с курса Селера, чтобы изменить угол стрельбы. Расстояние между машинами быстро увеличивалось. У него была одна секунда на выстрел. И он грянул. Марко Селер пригнулся, дико озираясь, и с удивлением увидел за собой «Орел» Белла.
Он схватил веревку, высвобождавшую бомбу. Но было поздно: его аэроплан миновал здание «Инквайерера». Селер наклонил машину, чтобы вернуться и предпринять новую попытку.
— Не в мое дежурство, — сказал Исаак Белл.
Люди на веранде мезонина благополучно остались позади, и Белл выстрелил снова. Судя по резкому движению головы Селера, эта пуля прошла ближе. Самолет Селера начал крутой подъем, Белл последовал за ним. Он понимал, что нужно оставаться позади и внутри поворота Селера, чтобы продолжать стрелять, отгоняя Селера от цели.