Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
А тот, что все это время следил за ним, пошел в сторону от российского лагеря и пропал за машинами.
Артиста крепко держали двое. В лицо ударил, ослепив, луч яркого фонаря. Он уже понял -- угодил в руки туркменской службы безопасности.
– - Ай-яй-яй, как нехорошо!
– - прозвучал рядом укоризненный голос с сильным акцентом.
– - Совсем нехорошо. Такой молодой, такой красивый...
– - Вы не имеете права!
– - возмутился Артист.
– - Я российский журналист! Вот мои документы. Пожалуйста, убедитесь!
– - Какой российский журналист, почему российский журналист?
– - Рука говорившего постучала по биноклю.
Ослепленный лучом фонаря, Артист слышал только голос. Его трясло от досады и нетерпения. В любую секунду там, внизу, все могло измениться. "Вот вляпался, -- думал он.
– - Хотя по-своему они, конечно, правы. Не придерешься".
Выкручиваться надо было как можно скорей и без международных инцидентов. Тем более что "зажигалка" в кармане рубашки раз за разом оживала и начинала трепетать.
– - Сейчас все объясню, -- лихорадочно импровизировал Семен.
– - Мы тут жили, когда я был мальчишкой, в Красноводске. Двадцать лет не был здесь, понимаете? А на рассвете выезжать. Когда еще окажусь? Решил пройтись немного, найти свой дом...
– - На улице какой жил?
– - спросил из-за спины один из тех, что заломили ему руки.
– - На улице Ленина, -- без запинки отрапортовал Семен.
– - Улица Ленина, дом три...
– - Вот интересно!
– - воскликнул человек.
– - Дом три. А я жил -- дом пять. Только не помню тебя.
– - Какое там помнить, -- махнул рукой Семен.
– - Мы же мальчишками были. Да и жили мы тут недолго.
– - В школу какую ходил?
– - Какая школа, мне пять лет было, -- удивился Семен.
– - Ну и пошел посмотреть...
– - продолжил он.
– - А зачем ночью?
– - Так днем некогда было, работал. Никто же не сказал, что ночью нельзя...
– - Семен улыбнулся, постаравшись вложить в улыбку все свое обаяние.
– - Туркмены добрый народ, -- сказал он с легким укором, -- так у меня с детства в памяти отложилось. Столько лет мечтал сюда попасть, вот и попал... Ладно, ведите меня куда хотите! Будет скандал, кончится плохо для вас, не для меня. Ваш мудрый президент, великий и славный туркмен-баши, ведет свободный Туркменистан дорогой мира и сотрудничества. Так неужели вы хотите помешать своему президенту?
– - Хи-итрый...
– - засмеялся человек.
– - Нет, я не хитрый, -- с пафосом воскликнул Семен.
– - Меня незаслуженно оскорбили и обидели. Я шел по улице, и на меня напали! Ну что же, что же вы не ведете меня? Ведите!
Но они почему-то не двигались, заговорили по-туркменски.
"Хороший знак...
– - подумал Семен.
– - Советский человек остается советским. И ничего с этим не поделаешь".
– - Вы лучше приезжайте ко мне в Москву, -- сказал Семен, -- посидим как друзья, над этим случаем посмеемся. Закон, конечно, есть закон. Я понимаю вас прекрасно. Чтоб вы были спокойны, надо разобраться...
Он все-таки знал таких людей. Везде и всюду они мыслили одинаково -повиновение гасило их рвение. Покорный им вызывал лишь скуку.
– - В Москву -- хорошо...
– - сказал один из них и вздохнул.
– - Вот, пожалуйста, -- Семен
Но адрес они переписывать не стали. Или просто не успели: внизу, в лагере, вдруг хлопнул выстрел и со всех сторон послышался разноголосый собачий лай.
– - Слышишь?
– - сказал старший. Он поднес к губам рацию, отдал какой-то приказ по-туркменски и снова повернулся к Семену.
– - Стреляют! Кто стрелял? Зачем стрелял? Не знаешь, да? Слушай -- зачем адрес? Мы сейчас другое запишем, -- засмеялся он, -- почему ты в райкоме партии жил? Как мальчик в райкоме жил? Вот объяснишь -- и проводим тебя в ваш лагерь, как дорогого гостя...
"Эх...
– - подумал Артист.
– - Кажется, влип-таки я с этой проклятой улицей Ленина!"
– - Ну ладно, ладно, шучу...
– - ласково сказал старший.
– - Может, я забыл? Может, не райком был? А?
Они привели его к лагерю. Конечно, больше всего на свете Семену сейчас не хотелось, чтобы вызволять "Аркадия Белецкого" подняли среди ночи Леонида Павловича Добрынина.
Но всемилостивый Аллах смягчил сердца своих верных сыновей.
– - Беги!
– - сказал старший.
– - Ты же не стрелял? Ты гулял, да? Только ночью больше не ходи. Людей много, люди разные... Беги...
Все это заняло минут десять. И вот, благословляя великого туркмен-баши и гостеприимство Востока, Артист уже торопливо пробирался между машинами.
"Только бы успеть", -- думал он, понимая, что времени прошло слишком много.
Оттуда, с той кровли, он отлично видел, где и как стояла родная техничка, под которой залег неизвестный с таинственным пакетом. Но сказалось только что пережитое волнение: минуты две он не мог сориентироваться, чтобы сразу найти ее ночью в темном стаде машин. Семен напряг память, пространственное воображение, немного попетлял и вышел в расположение россиян.
Рядом с "техничкой" стояли и негромко озабоченно разговаривали несколько человек, среди которых он без труда узнал сопредседателя оргкомитета господина Добрынина. Даже приблизиться к ним нечего было и пытаться.
Злотников понял, что опоздал...
У "лендровера" никого не было, но Семен ждал Михаила недолго. Тот появился минут через пять:
– - Не успел?
– - Как видишь.
– - Вижу. Ты куда пропал? Семен объяснил..
– - Н-да, накладка... Первый блин -- комом, -- сказал Михаил.
– - Не горюй. Мы выяснили главное. Топливо здесь. Его ищут. Кто-то наверняка знает, где оно. Он нас к нему и приведет.
– - Значит, до следующей стоянки?
– - Как получится. Может, на трассе, может, на стоянке... Поглядим.
– - Ну а ты что делал?
– - спросил Семен.
– - Будь спокоен, времени не терял. А разве вы не видели меня? Я ведь тоже шел за ними.
– - То есть как?
– - не понял Семен.
– - А вот так!
– - И Михаил извлек из-под полы куртки маленькую видеокамеру.
– - Неужели взяла в такой темноте?
– - восхитился Семен.
– - Куда она денется...
– - Губы Михаила тронула легкая улыбка.
– Игрушка не простая, а золотая. Хотя на вид -- заурядная "сонька".