Гонконг. Почти что пенсия
Шрифт:
Не забуду, аккуратно разглаживаю свои приделанные усы подушечками указательного и большого пальцев.
Мне приносят морковный фреш с молотым красным перцем, но я до него не дотрагиваюсь, хотя любопытства ради хочется попробовать жгучую смесь.
— Я думал, что у тебя в очередной раз геморрой вылез!
На свободный стул рядом со мной подсаживается грузный старый китаец с тройным подбородком.
Его рожу запомнить проще простого. Председатель совета директоров «моей» корпорации. Ответа на «укол» не требуется, я это помню. И он действительно не нужен — толстяк переключается
Остальные места за нашим столом занимают другие директора. При моем виде они кланяются, я отвечаю лишь сдержанными кивками. Видно по напряженным лицам, что встреча сегодня непростая, напряжение так и летает в воздухе.
— Вы отлично выглядите, — то и дело сыплются комплименты.
Не отвечаю. По легенде мне следует сосредоточить взгляд в одной точке.
В зале есть другие столы, за ними собираются так называемые компаньоны, с которыми предстоит заключить соглашение о слиянии. Тут же — наблюдатели за чистотой сделки.
Если я слушал внимательно, фактически это наши прямые конкуренты из ещё одной крупной корпорации, которым соглашение — как кость поперек горла.
Вон столик, которого не было на схеме Тиао. За ним всего пять человек, все в годах. Лица уставшие и ничего не выражающие, явно их хозяева прожили непростую жизнь. Замечаю, как Тиао то и дело косится в их сторону. Не исключаю, что появление этих товарищей стало для нее неожиданностью.
Интересно, кто они такие, но видимо эта информация для меня второстепенна, динамик в ухе молчит. Косвенно на их высокое положение указывает тот факт, что они приветствовали меня едва заметным кивком.
Интерес лично у меня вызывает столик с наблюдателями. За ним вижу знакомую рожу, всматриваюсь пытаясь узнать. И с трудом сдерживаю выражение удивления. Есть от чего удивляться — в наблюдателях обнаруживается тот самый урод из лимузина на проходной… с которым мне пришлось столкнуться в первый час своего пребывания здесь.
Он что тут делает? Или материковые залезли и сюда?
И вообще, заметно, что наблюдатели слишком близко коммуницируют с партнерами, можно сказать, на короткой ноге. Мой стол как будто на отшибе, коммуникаций с другими у наших попросту нет.
Кошусь на Тиао, видно, что ей самой жутко некомфортно.
— Мероприятие начинается, — извещает голос из динамиков.
Те немногие, кто разбрелись по залу, возвращаются на места. К трибуне выходит человек из наблюдателей, которого встречают бурными аплодисментами. На вид — мой ровесник, выглядит отлично, аккуратен и одет с иголочки.
Тиао под столом впивается ноготями в брюки, сильно, наверняка останутся синяки. Человек ей неприятен.
Только когда он занимает трибуну и поворачивается лицом к залу, узнаю его — Председатель союза-объединения фармацевтов, господин Йен.
Формально членство в союзе имеет каждый более-менее заметный игрок рынка, и организация как бы санкционирует сегодняшнюю сделку для антимонопольной службы. А еще он — владелец третьей по значимости фармацевтической корпорации Гонконга «Фарма-чайна».
Мне этого не говорили,
— Рад видеть всех собравшихся! — Йен приволок с собой бокал шампанского и поднял его, приветствуя дорогих гостей. — Сегодня знаменательный день, мы собрались для того, чтобы сделать огромное важное дело для китайской и не побоюсь этого слова, мировой фармацевтики.
Следом он объявляет, что очередной съезд союза-объединения открыт. После продолжительных аплодисментов, собственно, начинается та часть, которую все ждали.
— Благодаря решительному прорыву в деле лечения онкологии, нашими научными разработками, скажем так… заинтересовались в Пекине. Что значит интерес материка, каждый из вас знает без меня, — говорит он.
Не знаю, что значит такой интерес для Йена, но для большинства гонконгских предпринимателей это серьезные проблемы, угрожающие их бизнесу.
— Деньги! — гогот из зала. — Чертовы баксы!
Поднимается хохот, я осторожно кошусь на Тиао, хочу отследить ее реакцию, та мрачнее тучи.
Понятно, мне тоже не должно быть смешно. Ну… у меня итак рожа кирпичом, главное поглаживать усы не забывать, в остальном вроде неплохо получается.
Кстати, пятерка стариканов не смеется тоже.
— Это новые рынки сбыта, другие горизонты планирования и выход в бескрайний голубой океан, — резюмирует господин Йен с трибуны. — Чтобы освоить и поднять новую целину, двумя крупнейшими фармацевтическими компаниями Гонконга принято решение о долгожданном объединении в единую группу компаний!
Делает паузу и добавляет после глубокого вздоха.
— Но есть препон, который ставит под угрозу ожидаемую сделку.
После этих слов на наш стол косятся с ухмылками, причем со всех сторон… знают что-то, чего не знаетТиао или она знает все, но не в курсе я?
С трибуны продолжается вещание господина Йена:
— Главным связующим компонентом для реализации наших открытий, является редкий палладий. Это металл стратегический, его оборот находится под контролем сразу нескольких ведомств государства и в общем то для промышленных целей его не так легко достать. Спасало компромиссное решение и разработки корпорации «Азиан-фармацевтик» уникальной технологии снижение угара…
Старики за отдельным столиком теперь улыбаются кончиками губ — довольные, как тараканы на кухне хозяйки. Недосказанное Тиао укладывается по полочкам в моей голове вместе с новыми вводными. «Азиан-фармацевтик» — корпорация ее покойного отца, занимается уникальными разработками в фармацевтической сфере, для чего нужен редкий палладий. И в достаточно больших количествах. При этом использование металла в промышленных масштабах контролируется ведомствами государства, и очень похоже, что государство в данном разрезе представляет та пятерка старых напыщенных козлов с дальнего столика. Они пошли с коммерцией на компромисс, наверняка за большой откат, и договорились, что фармацевтические корпорации могут покупать тот палладий, что «списывается» в угар.