Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Через несколько недель та же газета вызвала настоящую бурю, прокомментировав кассационное решение Сената, который обязал Новоград-Волынский суд пересмотреть постановление о выселении чиншевиков, принятое Ровенским судом. К этому достаточно незначительному факту газета добавила комментарий о том, что «землевладельцы не вправе своею властью прекращать чиншевые владения» 1166 . По словам волынского губернатора, сразу после публикации статьи чиншевики всей губернии стали комментировать ее, обращая внимание лишь на то, что их интересовало, и заявляя, что якобы Сенат отменил выселение и даже позволил выселенным возвращаться. В Новоград-Волынский суд начали стекаться толпы деклассированной шляхты, чтобы получить копию решения Сената, и, не получив, заключали, как это часто бывало в Российской империи, что чиновники скрывают от них царскую милость 1167 .
1166
Ibidem. № 52. 1877.
1167
ЦДІАУК.
Такого рода интерпретация привела к еще большим проблемам, так как выселенные чиншевики начали возвращаться на свои прежние земли. В села Краснополь, Беспечное, Жерева и Янушполь под Житомиром вернулись все те, у кого отобрали наделы, которые обрабатывали еще их деды и прадеды. Они вспахали землю и посеяли озимые, игнорируя новых арендаторов, тем самым повторив методы борьбы крестьян за землю, отобранную во время инвентаризации в 1847 г. Это движение охватывало и соседние губернии. Например, в Киевской губернии вблизи Липовца чиншевики сел Синарна и Стрижевка, принадлежавших Джевецкому, самовольно начали обрабатывать прежние земли, переданные арендаторам, а полицию, которая пыталась этому помешать, встретила толпа женщин с палками. Они кричали, что Джевецкий ничего у них не спрашивал, забирая их землю, поэтому и они ничего у него не будут спрашивать, отбирая ее. Никто не мог помешать вернувшимся чиншевикам засевать свои поля: «Пускай нас в тюрьму сажают, ссылают в Сибирь и топят, от земли не отстанем». Во время таких конфликтов чиншевики часто устраивали драки с новыми арендаторами. Например, чиншевики из села Зарадинцы под Бердичевом, принадлежавшего помещику Мазараки, возмущаясь, что от них якобы скрыли указ о восстановлении их прав, прогнали рабочих нового арендатора Гаворовского и заявили, «что они не перестанут преследовать свою цель, пока их всех не вышлют или не перебьют». В это самое время около сотни их жен, вооружившись чем попало, оттеснили полицию и, оскорбляя волостного старшину, забрали его нагрудную бляху. В селах Лучкевичи, Шкляревичи, Завецке, Ходоровке, Яроповичах Сквирского уезда чиншевики даже захватили урожай, выращенный новыми арендаторами. И хотя казацкой сотне удалось их разогнать, захваченного ими вернуть не удалось 1168 .
1168
Ibidem. Оп. 317. Спр. 72.
Столь драматическое развитие событий вынудило генерал-губернатора обратиться в Петербург с просьбой предпринять конкретные меры. В письме к министру внутренних дел от 15 марта 1877 г. Дондуков-Корсаков, откровенно заявляя об антигуманном характере выселений, напоминая о сложившейся традиции чиншевых владений, а также выражая беспокойство в связи со сложившейся ситуацией, отмечал: «При таких обстоятельствах, легко могущих повлечь за собой весьма печальные последствия и крайние затруднения для правительства, [считаю] настоятельно необходимым принять какие-либо меры к приостановлению впредь до возбужденного вопроса выселения по крайней мере тех чиншевиков, которые поселились в имении до 1840 года».
У идеи выделить среди чиншевиков истинных и сомнительных, как нам предстоит убедиться, было большое будущее. Ее внедрение привело к очередным проблемам, однако на тот момент было важно прекратить варварские выселения. На это генерал-губернатор обратил внимание министра в письме от 9 сентября, использовав серьезный аргумент. В это время была раскрыта тайная крестьянская организация в Чигиринском уезде, что заставило его «еще серьезнее отнестись к тем затруднениям, которые легко могут возникнуть по чиншевому вопросу… ежели последуют два-три выселения, подобные Колковскому, то весь этот консервативный элемент [отметим, что о шляхте уже не говорится априори как о зачинщике мятежа. – Д.Б.] в руках злоумышленников легко может обратиться в материал для революционных обществ, а выселенные из домов чиншевики – в деятельных агитаторов» 1169 .
1169
Ibidem. Оп. 316. Спр. 72. Арк. 72 – 73 (1877 г.).
Настойчивость Дондукова-Корсакова была вознаграждена. В конце 1877 г. Сенат наконец постановил, что чиншевые владения не имеют ничего общего с арендой, следовательно, судебные споры по
1170
Ibidem. Оп. 316. Спр. 72. Арк. 80 – 81.
Для решения этого сложного вопроса властям были нужны данные о чиншевиках. В начале 1878 г. Комиссия чиншевых владений Ф.В. Готовцева получила из каждой губернии перечень чиншевиков с описанием их имущественного положения и указанием площади обрабатываемой земли. Именно тогда стал ясен ошеломляющий масштаб проблемы, хотя этот документ не охватывал всей бывшей шляхты. Он включал только тех чиншевиков, которые жили в частных сельских имениях, не фиксируя многочисленных деклассированных шляхтичей, которые после конфискаций 1863 – 1865 гг. жили в казенных имениях и владениях императорской семьи (т.н. уделах) и реже в частных или государственных местечках (см. приводимую ниже таблицу) 1171 .
1171
Ibidem. Оп. 713. Спр. 410. Арк. 42 и др. – Ведомость о числе чиншевиков, поселенных в селениях Юго-Западного края. Примерно такие же данные приводится и в издании под редакцией И. Рудченко. См.: Записка о землевладении. Пойда приводит более чем в два раза большую численность чиншевиков в трех губерниях (464 343) и заявляет, что приводимые данные касаются лишь чиншевиков, которые поселились на этих землях до 1840 г. Пойда не знал документа, на котором основываются наши вычисления (он ссылается только на Рудченко). Однако наши источники полностью исключают его предположение. Он допустил ошибку из-за того, что опирался на документ, в котором данные о чиншевиках из местечек представлены вместе с данными о сельских чиншевиках, что в сумме дало 84 417 дворов, – однако больше половины из 46 352 мещанских дворов принадлежало евреям. См.: Пойда Д.П. Крестьянское движение. С. 42 – 43.
Данный документ дает разного рода информацию. Из него следует, что больше половины семей имели только дом с небольшим наделом около него, с которого нельзя было прокормиться. Эти так называемые огородники в среднем обрабатывали по 2,02 десятины на двор, т.е. меньше, чем в среднем крестьяне (2,9 дес.). Они могли выжить, лишь работая на помещика: барщина в значительной мере дополняла чинш. В Киевской и Подольской губерниях, где чиншевики обрабатывали почти половину всей чиншевой земли, их проживало 2/3 от всех упомянутых в документе. Всюду господствовала бедность.
Общее количество чиншевиков было почти одинаковым в каждой губернии, однако по типу чиншевых владений они распределялись неравномерно: площадь тягловых хозяйств с упряжью была значительно больше в Волынской губернии, где она вдвое превышала суммарную площадь аналогичных хозяйств в двух губерниях – Подольской и Киевской, – 85 697 десятин на 9543 двора, т.е. по 8,98 десятины на семью. Эти данные позволяют лучше понять упорство, с которым землевладельцы пытались вернуть себе упомянутые площади, а также размах конфликтов в Волынской губернии: чиншевики с упряжью с большим упорством, чем остальные, пытались удержать свой единственный источник доходов. Волынская губерния, где 113 720 десятин земли находилось в чиншевом владении, была, как уже говорилось, наиболее конфликтным регионом.
Принадлежность чиншевиков к крестьянскому или мещанскому сословию представляется логичной: после того как в 1868 г. были официально упразднены понятия «шляхта» и «однодворцы», эти люди должны были приписаться к одному из упомянутых сословий. При этом несомненным является тот факт, что понятие «мещане» ни в одном из случаев нельзя отождествлять с понятием «буржуазия» в его западном значении. Российская градация на сословия не имеет аналогов на Западе, потому что и мещане и крестьяне принадлежали к одному и тому же сельскому населению, а единственное отличие между ними, очевидно, заключалось в том, что первые были менее рассеяны и жили более компактными группами, чем вторые.
Наибольшее удивление вызывает наличие группы из 9399 шляхтичей-чиншевиков, кажущееся совершенно нелогичным. Критерием принадлежности к шляхте было владение землей. В связи с этим чиншевики после ревизии прав на дворянство 1831 – 1850 гг. не должны были считаться шляхтичами. Возможно, речь идет о получившей подтверждение принадлежности к дворянству обедневшей шляхте, которая, кроме собственной земли, еще имела небольшие чиншевые земельные наделы у богатых соседей.