Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)

Бовуа Даниэль

Так или иначе, но согласно указу от 15 июня 1800 г., которым отводилось два года на определение положения, начались первые официальные проверки шляхетских титулов. Даже краткий анализ метода проведения этой проверки наводит на мысль, что она должна была завершиться провалом, – не исключено, что этот провал был задуман теми, кто ее и осуществлял. На Волыни, где землевладельцы вели себя так, будто сам факт перехода под российское господство почти ничего не изменил в их жизни (они продолжали собираться на сеймики, куда съезжались исключительно крупные землевладельцы), было решено, как отмечает князь Имеретинский (он, как известно, изучал книги этой губернии в 1893 г.), подтвердить сперва лишь те титулы, которые не вызывали сомнений, хотя это и выходило за рамки указа. Минул год, прежде чем комиссия, созданная 20 октября 1801 г. в составе предводителей дворянства Ольшевского из Новогрудского уезда и Вильги из Ковельского уезда, поняла, что не располагает перечнем титулов всех шляхтичей. Вслед за этим губернский предводитель С. Ворцель, сменивший К. Мёнчинского 175 , приказал распространить обращение (неизвестно как и к какому количеству лиц) о том, чтобы шляхта представляла подтверждения благородного происхождения уездным предводителям. Согласно уставу, включавшему десять пунктов, ревизионная комиссия должна была заседать ежедневно с 8 до 13 часов. Дубенский предводитель отвечал за открытие соответствующих новых книг. Предусматривалась уплата взносов для нужд канцелярии. Комиссия была уполномочена выдавать удостоверение на бумаге со штемпелем стоимостью 30 копеек. Действительность дворянского титула подтверждалась 12 подписями. Однако из-за опасений о возможных обвинениях в протекции подобных удостоверений выдавалось немного, чаще всего их получали богатые землевладельцы. Эта операция обошла стороной уж больно проблематичную безземельную шляхту, и в результате через два года было подтверждено благородное происхождение всего лишь 4703 семей, т.е. не прибавилось новых данных по сравнению с фискальной переписью 1800 г. о количестве наследственных землевладельцев 176 . О цели проверки позабыли, а землевладельцам даже удалось сделать вид, будто они позабыли о количестве нуждавшихся в подтверждении титулов, которое превышало в десять раз получивших свидетельство.

175

Возможная запись фамилии: Миончинский. (Прим. пер.)

176

Имеретинский Н.К. Дворянство Волынской губернии… Август 1893. С. 355 – 356 (приводятся примеры представленных свидетельств). Подобным образом выглядела ситуация и в Подолье. См.: Лисенко С., Чернецький Є. Правобережна шляхта. С. 27.

В двух других украинских губерниях была занята менее снобистская позиция. Здесь не делали вид, что безземельной шляхты не существует, однако проверка была проведена несистематически, а ее результаты были неубедительны. На Киевщине после года работы подобной комиссии при дворянском собрании поляк, предводитель дворянства Ф. Козловский, действовавший под постоянным и пристальным контролем военного генерал-губернатора А.Н. Фенша, составил вместе с ним и выслал в Петербург своего рода признание в собственном бессилии; оно было рассмотрено молодым графом В.П. Кочубеем, которого незадолго до этого, 18 сентября 1802 г., Александр I назначил министром внутренних дел. Оба сановника писали, что в губернии проживает свыше 40 тыс. представителей чиншевой шляхты. Данная группа лиц оказалась в рамках Российской империи недавно вместе с новоприсоединенными землями, а до того судьба была к ней немилосердна, на ее долю выпали серьезные испытания, в т.ч. ей пришлось пережить ужас татарских набегов, многие акты собственности и другие юридические документы были утеряны, сгорели или хранятся у родственников, проживающих в австрийской и прусской частях прежней Речи Посполитой, куда заинтересованные лица по своей бедности поехать не могут. Поэтому комиссия не сможет завершить свой труд в течение двух установленных лет. Данные оправдания превратятся в прецедент и в будущем будут часто приводиться. Итак, Кочубей изложил их молодому царю, который, очевидно, ничего не понял, на полях отчета имеется запись: «Государь Император повелеть соизволил поспешить разрешение его в правительствующем Сенате». 17 декабря 1802 г. Сенат заслушал этот отчет, а 12 января 1803 г. постановил, что сложность задачи на Киевщине (до конца апреля в Сенат не поступало сообщений из Подолья, а в Волынских землях, как мы уже могли заметить, предпочитали делать вид, что и не слышали о проблеме) требует продления срока еще на год. Сенат потребовал представления дополнительного доклада о выполненной работе, о количестве выданных свидетельств и рассмотренных делах. Это постановление 13 марта 1803 г. было выслано в Киев, а также другим гражданским губернаторам, которые в начале апреля сообщили о его получении.

Подольский гражданский губернатор выслал свой доклад последним, 29 апреля 1803 г.; он был в той же степени малосодержателен, как и доклады его коллег из двух других губерний. В нем отмечалось, что до января ревизионная комиссия рассмотрела 4078 дел – как и на Волыни – это более или менее отвечало количеству не вызывающих сомнений титулов шляхтичей-землевладельцев. Однако в то же время комиссией заявлялось, что для рассмотрения осталось еще 4783 дела, цифра крайне заниженная, поскольку в действительности там проживало количество шляхты в десять раз большее, о котором умолчали 177 .

177

РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 62 – Отчет Козловского и Фенша; Л. 64 – 66 – О годичной отсрочке Сенатом 12 января – 6 апреля 1803 г.; Л. 69 – Отчет из Подолии от 29 апреля 1803 г.; ЦДІАУК. Ф. 533. Оп. 1. Спр. 383. Арк. 5 – Подтверждение получения в Киеве.

Министр юстиции Державин успел, прежде чем Александр I отстранил его от должности, воодушевить Сенат на издание 26 марта 1803 г. указа в духе пожеланий Обольянинова, согласно которому все, кто не мог в указанный срок представить доказательства благородного происхождения, должны были выслать бумаги в Сенат. Решение абсурдное, поскольку проблемы с проверкой были предопределены именно отсутствием надлежащих документов. Указ свидетельствует о том, что в столице продолжало отсутствовать ясное понимание проблемы, а ее масштабы очевидно недооценивались. Второй же пункт указа поразил представителей группы, поддерживавшей либеральные идеи молодого царя, и заставил перейти в контрнаступление.

В этот указ, разосланный по всем казначействам, приятелям Державина удалось внести запрет, о котором мечтали сторонники невольничества и враги шляхетского братства наподобие графа Августа Илинского, который полагал, что необходимо «переход чиншевой шляхты с настоящих их мест, где они по люстрациям или по ревизиям записаны, впредь до точного доказательства своего дворянства, воздержать». Другими словами, документ предусматривал полное прикрепление убогой шляхты к земле 178 , что, конечно, уступало по силе действия планам по переселению, о которых уже была речь.

178

РГИА. Ф. 1347. Оп. 64. Д. 497. Л. 16 – Указ Сената от 26 апреля 1803 г.; Л. 7 – 25 – «Записка по делу о чиншевой шляхте находящейся в присоединенных от Польши губерниях».

чь идет о Михаиле Никитиче Муравьеве (1757 – 1807). (Прим. ред.).

Были предприняты одновременные активные действия как сверху, так и снизу, призванные отдалить опасность.

В верхних эшелонах власти действовала та же, что и в августе 1800 г., небольшая группа сенаторов, чье знание проблемы и давнего польского законодательства пополнилось новыми данными, которые касались не только обязательств и шляхетских привилегий, закрепленных польскими конституциями, но и Литовского статута. То, что основным законодательным органом Российской империи это принималось во внимание, имело крайне важное значение, поскольку свидетельствовало, что сам факт присоединения к империи не означал – по крайней мере, в глазах нескольких влиятельных лиц – полного подчинения российской правовой системе, а требовал постепенной, а не принудительной адаптации старой системы к новой. С апреля по август 1803 г. основные сторонники такой политики поочередно в письменной форме выразили свое несогласие с решением от 26 марта. Первым взялся за перо граф А.С. Строганов, затем пришел черед сенатора и тайного советника И.Н. Неклюева, который подготовил документальную исчерпывающую справку, с целью приостановки наметившегося хода дел. Им были тщательным образом переведены 1, 2, 5 и 10-я статьи третьей главы Литовского статута. Возможно, что инициатором контрнаступления был князь А.Е. Чарторыйский, который подготовил также фрагменты конституций 1374, 1457, 1463, 1699 и 1768 гг., гарантировавших сохранение шляхетских привилегий, признанных 12 апреля 1800 г. самим Павлом I. В свете представленного Неклюев делал вывод о невозможности наложения запрета на свободу перемещения чиншевиков, поскольку это означало бы их прикрепление к земле. Его замечания были приложены к протоколам Сената. В июне подобную мысль выразил сенатор О.П. Козодавлев, в августе она была поддержана сенатором М.Н. Муравьевым 179 . Чарторыйский в скором времени, 24 января 1804 г., должен был стать министром иностранных дел, а потому не стоило ему отказывать. Согласно данным биографа, Чарторыйский очень хлопотал перед своим другом Александром I о возвращении ссыльных поляков из Сибири, об отмене секвестров и возвращении конфискованных имений и даже пытался склонить царя к ходатайствам за рубежом (например, по вопросу об освобождении Гуго Коллонтая из австрийской тюрьмы в Шпилберке) 180 . Следует напомнить, что именно им было многое сделано для того, чтобы не допустить реализации драконовских планов Державина по депортации шляхты.

179

Ibidem. Л. 18 – Письмо А.С. Строганова от 17 апреля 1803 г.; Л. 23, 24, 25а – Записка И.Н. Неклюева от 11 июня 1803 г., в приложении перевод на русский язык фрагментов Литовского статута; Л. 19 – Письмо О.П. Козодавлева от 22 июня 1803 г.; Л. 20 – Письмо М.Н. Муравьева от 17 августа 1803 г.

180

Handelsman M. Adam Czartoryski. T. l. Warszawa, 1948. S. 59; Skowronek J. Antynapoleo'nskie koncepcje Czartoryskiego. Warszawa, 1969. S. 191.

Представляется, что реакцией снизу на действия Чарторыйского стали высылаемые в Петербург дворянскими предводителями прошения, в которых они пытались доказать, что даже после продления срока осуществление проверки титулов невозможно. Киевский предводитель Ф. Козловский, а также гражданский губернатор в 1802 – 1810 гг. П.П. Панкратьев первыми обратили внимание на итоги уже выполненной работы и на то, что еще надлежало сделать. Ими была выслана в Петербург следующая таблица:

На основании этой таблицы ее авторы пришли к выводу, что за отведенные полгода проверку закончить невозможно 181 . Панкратьев, выслав таблицу 17 июня 1803 г., повел себя менее агрессивно, выступая за превращение этой шляхты в полезную правительству, т.е. за отнесение к податным сословиям. Он продемонстрировал сочувствие и даже выступил в роли защитника, заявив: «Все сие обстоятельства налагают на меня долг ходатайствовать у Вашего Сиятельства о покровительстве и защите сего бедного и немалочисленного состояния…» Министр внутренних дел согласился изложить Сенату все «исторические» аргументы предводителя Козловского. Речь шла прежде всего об опустошительных татарских набегах, которые привели к тому, что уже нескольким поколениям нужно по вопросу о доказательстве своего благородного происхождения полагаться на свидетельство соседей (по двое со стороны отца и матери). Так делалось по утверждению Козловского не раз в 1347, 1502, 1601 и в другие годы, восстание же Б. Хмельницкого привело к еще большим потерям. Именно поэтому Конституцией 1654 г. была утверждена упрощенная процедура освидетельствования, а в 1658 г. была предоставлена отсрочка на 5 – 6 лет для сбора доказательств. Бунт черного люда, т.е. Уманская резня 1768 г., привел к непоправимым потерям. Завершая этот длинный перечень катастроф, Козловский попытался объяснить крайней бедностью причину, почему той половине шляхты, которая даже не подала заявление на рассмотрение своих дел, было так сложно найти доказательства 182 .

181

Через два с половиной года после публикации данных Казенными палатами в 1800 г. количество безземельной шляхты (мужского пола) этой губернии выросло с 40 373 до 43 597. Такая разница в данных была вызвана наличием чиншевой шляхты, о которой «забыли» во время переписи 1795 г. и которую «нашли» после решения о проверке от 1 декабря 1799 г. Киевская казенная палата подала 23 июля 1801 г. первый дополнительный список на 3476 лиц, присоединив к нему еще 185 имен. См.: РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 53; Л. 121. – Мнение Панкратьева от 18 июня 1803 г.

182

Ibidem. – Доклад В. Кочубея для Сената, 16 сентября 1803 г., согласно копии, представленной в письме Козловского от 1 мая.

На Волыни к проверке подлинности происхождения отнеслись спустя рукава, и предводитель Ворцель воздержался от представления подробной таблицы о работе ревизионной комиссии. Не входя в детали, он заявил, что из 38 452 шляхтичей губернии 22 058 имели время «легитимироваться» (неизвестно, что имелось в виду под словом «легитимировать», которое в польском языке означает и «признать», и «проверить»), а еще 16 394 ожидало рассмотрения. Ворцель умело ввернул, что выслать просьбу о новой отсрочке на год ему посоветовал граф Тадеуш Чацкий, один из ближайших друзей князя Чарторыйского. Сам Чацкий, предводитель шляхты Луцкого уезда, объясняя отсутствие у шляхты необходимых бумаг, также сослался на бедствия и напасти – мол, у сотни семей документы пропали во время городского пожара. Стоит обратить внимание на форму, а также на общую тональность этого письма из Волыни. Впервые в официальном делопроизводстве текст написан на двух языках: левый столбик – по-русски, правый – по-польски, что является ярким свидетельством как амбиций, так и иллюзий, царивших в среде шляхетской элиты. Все сплелось воедино: и смелость использования языка, не имевшего государственного статуса, и обращение с нижайшей просьбой к царю Александру I. Всемилостивейшего монарха коленопреклоненно просили пересмотреть решение Сената от 26 марта. Ворцель, обращаясь к Кочубею, хотя и подчеркивал, что каждый указ Сената являлся для волынской шляхты нерушимым законом, но смел надеяться, что император, как отец родной, милостиво отнесется к просьбе каждого своего подданного, поскольку все указы его свидетельствуют о внимательном и благосклонном отношении к делам, касающимся благоденствия его подданных. Ворцель не сомневался в том, что министр внутренних дел получит от царя нужную отсрочку 183 .

183

Ibidem. Л. 115 – 116 – Ворцель Кочубею, 5 января 1804 г.

Вполне вероятно, что тогда же волынский вице-губернатор польский граф Грохольский 184 , который был направлен в помощь губернатору Г.С. Решетову, решил отвлечь внимание правительства от столь непростой задачи по идентификации шляхты и имитировать активную деятельность, начав поиск «вольных людей», т.е. освобожденных от барщины крестьян, которых было предостаточно в Курляндии и Литве, но не в Волынских землях. Судя по толщине отчетов, высланных по этому вопросу с октября 1803 г. по август 1804 г., можно сказать, что работа по сбору информации по чиншевикам и «вольным людям» кипела. В соответствии с указом Тутолмина 1795 г. этих крестьян пытались выявить и заставить выбрать место для поселения. Подробные объяснения, касавшиеся частично тех, кто служил при дворах у богатых помещиков, показывают, что этих людей использовали точь-в-точь как безземельную шляхту, но их было всего 11 тыс. Скорее всего, в данном случае речь шла о количестве сбежавших для вступления в армию Наполеона, а это никак не могло не волновать царскую администрацию. Сенатор Ф.А. Голубцов получил поручение подать просьбу на имя царя о специальной проверке статуса этих людей (решение о ней было подготовлено и одобрено в августе). Волынская казенная палата повелела «распубликовать на российском и польском диалектах, дабы здешние обитатели удобнее вразуметь могли на какой конец и в каком существе имеет производить вольным людям ревизия». Был установлен срок до 1 декабря, «чтобы на будущий год статья вольных людей была уже очищена», а вопрос о налогах соответствующим образом упорядочен. Сам же текст был настолько неясен и запутан, в нем приводились столь разные способы записи, что никто не рискнул бы ни объяснить, ни применять это распоряжение. Документ, в котором перечислялись виды наказаний для скрывавшихся беглецов, а также образец формуляра ни на кого не производили впечатления, даже если и распространялись методично по глухим украинским селам, грозя наказанием тем, кто скрывался, и беглецам. Как в дальнейшем будет показано, это было время, когда уже получила развитие и окрепла школьная сеть под руководством Министерства народного просвещения, предназначенная и для шляхты. А потому не стоило нарушать царившие тишину и спокойствие и подчеркивать проблему дезертирства. Поиски постепенно сошли на нет. Через 11 лет, 17 сентября 1815 г., в Сенат поступило сообщение объемом в два небольших листа, в котором говорилось, что объект процедуры поиска беглецов исчерпан в результате амнистии от 30 августа 1814 г. 185 Даже Гоголь не придумал бы лучше. Что ж, ревизоров еще ждали лучшие времена, а «заблудшие души» продолжали оставаться столь же таинственными, как и многочисленными.

184

Известен как Николай Мартинович (Мартынович) Грохольский. (Прим. пер.)

185

Ibidem. Д. 402. Л. 1 – 2 – Доклад Грохольского в Сенате «О проведении новой ревизии вольных людей в Волынской губернии» от 13 октября 1803 г.; Л. 3 – 5 – Доклад Ф.О. Голубцова царю от 18 ноября 1803 г.; Л. 6 – 10 – Одобрение царя от 22 марта 1804 г.; Л. 15 – Опубликованные директивы от 13 апреля 1804 г.; Л. 16 – 18 – Распространение двуязычной версии, 5 августа 1804 г.; Л. 24 – Поступившие заявления за 1815 г.