Гордость и наслаждение
Шрифт:
– Мистер Бонд!
Обернувшись, Джаспер увидел подходившего к нему сэра Ричарда Толливера. Тот, казалось, еще сильнее исхудал, хотя вроде бы было уже некуда. Темный фрак болтался на нем, а в украшенный скромной вышивкой жилет поместился бы еще один такой же господин.
– Добрый вечер, сэр Ричард.
– Я слыхал, вас следует поздравить с радостным событием, – сказал Толливер, хотя вид у него при этом был далеко не радостный.
– Так и есть. Благодарю вас.
– Как это примечательно, что мисс Мартин, едва увидев вас вновь, так быстро приняла решение выйти
– Да вы поэт! – небрежно бросил Уэстфилд. – Напрасно вы скрывали свой талант от мисс Мартин, возможно, вам могло бы больше повезти.
– А каким талантом ее пленили вы? – тут же нашелся Толливер, прожигая взглядом Джаспера.
– Осторожнее в выражениях, – мягко предостерег его Джаспер. – Если вы ненароком неуважительно отзоветесь о мисс Мартин, уверяю вас, мне это не понравится.
– Признаться, я полон недоумения, – сказал Толливер, нервно притопывая. – Вы так давно знакомы с Тримэйнами, а между тем мисс Мартин почти ничего не может о вас сказать.
– Не может? Или не желает? – с вызовом произнес Джаспер. – Мисс Мартин не из тех, кто любит трубить о своих личных делах на весь свет. Я, кстати, тоже. Так что не досаждайте ей и поищите себе другую богатую наследницу.
Толливер на несколько секунд застыл, потом пробормотал сквозь стиснутые зубы:
– Всего вам доброго, мистер Бонд. И вам тоже, милорд.
Кивнув Уэстфилду, он развернулся и ушел.
– Вижу, ты начал приобретать друзей в свете, – насмешливо сказал Уэстфилд, глядя вслед Толливеру. – Должен заметить, не ожидал от него такой силы духа. Может быть, он действительно испытывает к мисс Мартин искренние чувства?
– Вряд ли уж очень высокие.
Джаспер повел плечом. Да, он намеревался привлечь к себе внимание тех, кто мог угрожать Элизе, но никак не предвидел, что станет ревновать к каждому из подозреваемых. Даже Толливер пробудил в нем инстинкты собственника, и время наверняка лишь усилит эти чувства.
У дверей громко прозвучало имя Монтегю, и Джаспер обернулся.
– Явился наконец, – пробормотал он. – Я уж начал сомневаться, что он придет.
– Ха! Ты только посмотри вокруг! – Уэстфилд резким движением подбородка указал на толпу. – Леди Валмонт уже несколько лет не устраивала столь многолюдных сборищ. И большинство явилось ради возможности увидеть преображенную мисс Мартин и человека, который был тому причиной. Она ведь так приоделась ради тебя?
– Она это сделала прежде всего ради успеха нашего расследования. – Джаспер позволил себе еще раз посмотреть на Элизу. Он разрывался между желанием поскорее завладеть ее рукой и своей застарелой жаждой мести. – Но сегодня вечером, думаю, она действительно нарядилась ради меня.
– Значит, она не обманула, когда сказала, что ее чувства отданы другому! – фыркнул Уэстфилд. – Черт побери, да что она такого в тебе нашла?
– Я и сам хотел бы это знать. Но постараюсь ей доказать, что она не ошиблась.
По колебаниям толпы можно было следить за продвижением Монтегю через зал. А он шел прямиком к Элизе, стоявшей в противоположном конце.
Джаспер двинулся
– Твою женитьбу можно расценивать как знак того, что гибель Монтегю неизбежна? – спросил граф.
– Пока нет. Я выяснил, что он затевает какие-то новые спекуляции с угольными шахтами.
Джаспер схватил с подноса проходившего мимо лакея стакан лимонада.
– Так он поэтому стал таким уверенным и завел речь о выкупе закладной?
– Я надеюсь, уже завтра все решится. Или он увязнет в долгах еще глубже, или выберется из ямы.
– Бонд! – Уэстфилд схватил Джаспера за локоть и вынудил остановиться.
Джаспер вопросительно вскинул брови.
– А ты не мог бы удовлетвориться рукой мисс Мартин и предоставить Монтегю его судьбе? Поверь моему опыту, такие люди сами находят дорогу к печальному концу.
– Печальный конец Монтегю – это я, – ответил Джаспер и осушил стакан одним глотком.
А потом снова двинулся вперед, сожалея, что не всякую жажду ему удается утолить так легко.
– Я так рада за тебя!
Леди Коллингсворт сияла, полная материнской гордости. Увешанная сапфирами, с белыми перьями в прическе, она несла свое великолепие с истинно королевской невозмутимостью.
– Спасибо.
Элиза провела ладонью по животу, чувствуя себя довольно странно.
– Восхитительно, что ты решилась последовать зову сердца, – продолжила Реджина. – Я знаю, как трудно тебе было отважиться на брак.
– Я все пыталась понять, почему для меня так сложно то, что для всех прочих не составляет труда. Похоже, я не знаю каких-то важных тайн женской натуры.
– Для тебя, как дочери твоей матери, здесь уже не должно быть никаких тайн!
Элиза широко раскрыла глаза от удивления – впервые графиня при ней так резко высказалась о Джорджине.
– Чему ты удивляешься, дорогая? Я прекрасно понимаю, какие чувства ты испытывала к матери и что думала о ее избранниках. Она дважды выходила замуж, оба раза по любви, и оба брака закончились печально. Второй ее муж оказался охотником за деньгами, и это повлияло на твое отношение к браку вообще. Поэтому, разумеется, тебе пришлось преодолеть известное предубеждение, чтобы принять предложение мистера Бонда. – Реджина посмотрела на кого-то за спиной девушки. – Надеюсь, его весьма нескромные взгляды тоже сыграли свою роль. Уверена, его пыл поднимает температуру в этом зале.
– Реджина, что вы говорите!
Элиза с трудом подавила желание оглянуться на Джаспера, зная, что неизбежно покраснеет и растеряется. Весь вечер он таращился на нее так, словно она была голой!
– Да брось ты! – усмехнулась графиня. – Происходящее в тишине супружеской спальни влияет и на все, что делается вне ее. Без гармонии в постели супружеская жизнь не может быть счастливой.
– Но можно ли построить прочный брак на таком непрочном основании?
– Тем не менее большинство браков непрочны именно по причине отсутствия страсти, так что не стоит недооценивать ее роль.