Горец-дьявол
Шрифт:
Брови Эвелинды взлетели вверх. Каллен оценил доверие, с которым она относится к Маку? Это радует. По крайней мере дает некоторые основания для осторожного оптимизма.
— А почему он здесь никому не доверяет? Из-за всех этих смертей и связанных с ними слухов?
— Да. Он никак не разберется, что к чему. Он думал — отец и дядя погибли в результате несчастных случаев, но когда Маленькая Мэгги умерла точно там же, где его отец, он заподозрил грязную игру. Непонятно, то ли убили всех троих, то ли ее одну. А тут еще эти слухи. Слишком часто люди, глядя ему в глаза, клялись и божились, что считают его непричастным к трагедиям с родственниками. Но стоило ему отвернуться, и за спиной раздавалось: «Конечно, за всем этим стоит именно он». — Мак пожал плечами: — Он не знает, кому верить, и вынужден помалкивать, замкнувшись в себе.
Эвелинда прикусила губу. Должно быть, это ужасно — жить в окружении людей, считающих тебя убийцей и говорящих в лицо одно, а за глаза — совершенно другое. И ведь это люди его клана. Более того, как лэрд, он отвечает за их благополучие и безопасность. И то, что он исправно заботится о них и не воспользовался своим положением, чтобы свести счеты с обидчиками, говорит о многом.
— Все-таки я не понимаю, почему он разговариваете тобой и не находит нужным поделиться со мной, — спросила Эвелинда, очнувшись от раздумий. — Я здесь тоже совсем недавно.
— Среди мужчин встречаются молчуны, — сказал Мак, вновь поворачиваясь к своему коню. — Вашему мужу пришлось стать одним из таких молчунов после трагических событий. Однако ему нужно выговориться, и если он не разговаривает с вами, то, возможно, только из опасения невольно выдать нечто, в чем еще не готов вам признаться. — Заинтригованная Эвелинда про себя поинтересовалась, что бы это такое могло быть, а конюх продолжил: — Но его глаза повсюду следуют за вами, и он постоянно находит поводы днем заглянуть в башню и побыть рядом. Его тревога за вас и гнев из-за всех этих происшествий очень сильны. По крайней мере гнев точно силен. Это свидетельствует о глубоких переживаниях.
Эвелинда молчала. Неделя, прошедшая со времени ее «полупадения» с лестницы, оказалась крайне тяжелой. Обычная невозмутимость мужа сменилась холодностью и злостью. После происшествия он ни разу не прикоснулся к Эвелинде и был крайне резок и раздражителен.
Все это в соединении с его ледяным молчанием убеждало в том, что он сердится именно на нее, считая несчастный случай исключительно результатом ее неуклюжести. Но оказывается, дело совсем в другом — его гнев вызван не поведением жены, а тем, что кто-то, возможно, покушается на ее жизнь. Эвелинда испытала большое облегчение, но тут до нее дошел смысл последних слов Мака:
— «Из-за всех этих происшествий»? Он думает, что не только падение, но и другие случаи тоже были подстроены?
Она и сама пришла к тем же выводам, но даже не надеялась на то, что муж может согласиться с ней. Значит, он не считает ее безнадежной неуклюжей дурочкой?
— Да. Он подозревает, что бык оказался в загоне по чьей-то злой воле, — подтвердил Мак. — Хэмиш работает там столько лет, и ни разу никто, кроме него, Ангуса из сарая не выпускал... до того дня, когда в загоне оказались вы. И стрела, пролетевшая мимо вас, когда вы были на дереве. Лорд считает, кто-то следил за вами в лесу и выпустил стрелу, пока вы карабкались вверх.
Эвелинда вжалась в дверцу стойла.
— Почему он всего этого не сказал мне?
— Гораздо важнее другое — почему кто-то хочет вашей смерти? — сдержанно заметил Мак. — Мы с Калленом пытались разобраться, но все очень сложно. Проблема вот в чем: если кто-то пытается убить вас, это, вероятно, как-то связано с остальными трагедиями, а понять, кто мог бы совершить все три убийства, совершенно невозможно — нам никак не удается найти общий мотив. Предположим, смерть дяди была убийством. Тогда первым подозреваемым становится отец Каллена, Лиам. Никому, кроме него, это не принесло выгоды. А он стал лэрдом, — рассуждал Мак.
Эвелинда изумленно распахнула глаза.
— Но если смерть Лиама тоже была убийством, и убийца тот же, тогда подозрение в первую очередь падает на Каллена — смерть обоих мужчин сделала лэрдом его.
Эвелинда оцепенела, но Мак тут же продолжил:
— Однако, это не он.
Убежденность, прозвучавшая в его голосе, заинтересовала Эвелинду.
— Почему ты так уверен?
— Каллен говорил со мной о своем отце, я различил в его словах искреннюю привязанность и уважение. Он не стал бы убивать отца ради титула. Но даже если бы он относился к Лиаму иначе, все равно он не убийца, — внушительно произнес Мак, потом добавил: — Я слышал, что говорили его люди, пока мы ехали сюда, потом наблюдал за ним здесь, и... — Мак повернулся к ней, и она заметила, насколько серьезным и решительным стало его лицо. — Этот мужчина — один из самых благородных людей из всех, с кем мне когда-либо приходилось встречаться.
Эвелинда медленно кивнула. Она и сама постепенно пришла к такому же выводу — в поведении Каллена чувствовалось столько доброты и заботы... несмотря на его обескураживающее молчание.
Мак вернулся к работе и продолжил разговор:
— Только очень сильный человек мог удержаться и не воспользоваться своим высоким положением, чтобы наказать тех, кто был несправедлив к нему. Каллен не стал отвечать злом на зло и мстить за выдумки и пересуды. К тому же я вижу, как он обращается с вами. — Он помолчал и взглянул на нее: — Знаете, ведь Каллен мгновенно понял, что собой представляет Эдда. Поэтому, несмотря на утомительное путешествие в д'Омсбери — пять дней в дороге и ночевки под открытым небом, — он не позволил себе отдохнуть денек-другой перед возвращением в Доннехэд. Ваш муж забрал вас и скакал не смыкая глаз днем и ночью только для того, чтобы вы поскорее оказались в новом доме и ни одной лишней минуты не подвергались унижениям со стороны мачехи.
Эвелинда недоверчиво распахнула глаза:
— Только из-за этого мы уехали из д'Омсбери немедленно после венчания?
— Да.
— Если бы он сказал мне... — огорченно промолвила она. В самом деле, прекрасный, исполненный заботы и внимания поступок. Мужчина пускается в обратный путь и доводит себя практически до полного изнеможения исключительно ради того, чтобы избавить ее от издевательств. А она даже не догадывается о том, какие благородные мотивы стоят за его действиями.
— Он не из тех, кто выставляет напоказ свои добрые дела, — сказал Мак, пожимая плечами. — Итак, на первый взгляд гибель Лиама была выгодна только Каллену, но я убежден — он не убивал своего отца. Значит, есть кто-то еще, чьи интересы не так бросаются в глаза. — Он на мгновение задумался и добавил: — Если бы не смерть Мэгги, я, пожалуй, остановил бы свой выбор на Тэвисе. Он мог вынашивать планы по возвращению себе титула, который ускользнул у него из-под носа.
— Он же был совсем маленьким мальчиком, когда погиб Дарак, — возразила Эвелинда.
— Да, но происшествие на охоте и правда могло быть несчастным случаем, — заметил Мак. — Тогда Тэвис, возможно, затаил обиду на то, что он не стал лэрдом после смерти отца — титул перешел к Лиаму, а потом к Каллену.
Эвелинда слегка нахмурилась. Раньше ей не приходило в голову то, о чем говорил Мак.
— Однако, — рассуждал он, — если Тэвис охотится за титулом, он должен был бы убить Каллена, а не Маленькую Мэгги. Насколько мы можем судить, от ее смерти ровным счетом никто ничего не выиграл. — Мак покачал головой: — Гибель Мэгги совершенно необъяснима, но, как ни странно, именно это заставляет предположить, что Дарак и Лиам умерли отнюдь не своей смертью. И вот теперь трижды нападали на вас — хотя кому и какая от этого польза?