Горечь инея
Шрифт:
— Два-один, Снежный, — прошептала она. — Твоя очередь снимать следующую вещь. Можно с меня.
— Детка, у меня сейчас даже завязки штанов на тебя колом стоят, — хрипло выдохнул Мирт. — Если я начну снимать что-то с тебя, твое белье этого не переживет.
Гортанно рассмеявшись, Айя сбросила остатки одежды и шагнула под теплые струи воды. Провела ладонями по груди, лаская себя. Прекрасно знала, маленькая зараза, как у него сносит крышу от этого зрелища. Хотя куда уж дальше. В глазах и так уже чернело. В другой день он бы сразу подхватил ее на руки, прижал спиной к стене и входил бы в горячее тесное лоно сразу на всю длину, резко, яростно, чтобы вскрикивала,
— Мирт.
— Все хорошо, маленькая, все хорошо, — хрипло успокоил он. — Доверься мне.
Повернул ее спиной к себе, легонько надавил на беззащитные, узкие плечи, вынуждая опуститься на колени. Айя повиновалась без возражений. Сам опустился рядом, прошелся легкими, нежными поцелуями по шее, по лопаткам. Толкнул вперед, заставляя облокотиться на руки, прошелся языком вдоль позвоночника, до самой ложбинки между ягодицами, приказал:
— Раздвинь ноги шире.
Щедро плеснув на пальцы смазку, снова медленно скользнул одним пальцем в тугое колечко мышц, одновременно по очереди лаская второй рукой нежные груди. Член болезненно пульсировал, кровь в висках стучала набатом. Айя тихонько всхлипнула, подалась навстречу. Мирт добавил второй палец, склонившись, легонько куснул маркизу за нежную округлую ягодицу.
— А-ах, — выдохнула Айя, когда третий палец добавился к двум, медленно двигавшимся в ее попке.
Выгнулась навстречу, сама насаживаясь на них.
— Тихо, тихо, не спеши, — прошипел Сайфер, сходя с ума от ее отзывчивости, от поддатливости, от того, какая она тесная, горячая…
— Да трахни ты меня уже, — простонала она, снова дернувшись ему навстречу.
— С удовольствием, — заверил Мирт.
Не жалея, размазал смазку по болезненно напряженному члену и осторожно толкнулся вперед. Ночные твари, как же было узко. Почти до боли. Айя тихонько ойкнула, замерла.
— Тихо, маленькая, я не тороплюсь, — ласково прошептал Мирт, поглаживая ее по бедрам.
Перед глазами дрожала багровая пелена. Легонько толкнуться вперед, чуть резче — назад. Демоны, никогда так не осторожничал, как сейчас. Запустил руку между бедер девушки, нащупывая горячий, скользкий бугорок, и едва успел среагировать, когда Айя резко подалась навстречу, стремясь вобрать его член полностью.
— Ми-и-ирт, — простонала она. — Пожалуйста…
Это было последней каплей. Он вошел до конца одним плавным движением, замер на миг и начал двигаться короткими, неглубокими толчками. Айя поддавалась навстречу, терлась об его пальцы, шептала его имя и наконец, громко застонав, выгнулась особенно сильно. И лишь тогда он отпустил себя. Еще один толчок, жаркий, чуть резче предыдущих, и пелена перед глазами разлетелась сверкающими осколками.
— Это было… необычно, — призналась Айя чуть позже, вновь уютно устроившись в его объятьях на кровати. Шевельнулась и едва заметно поморщилась. — Но в ближайшее время повторять точно не хочу.
— Слишком больно? — обеспокоился Мирт.
— Слишком… необычно, — повторила Айя, не сумев, видимо,
— Польщен, — тепло улыбнулся снежный маг. — Спи, моя радость. У тебя на это почти час.
Обнимая доверчиво прижимающуюся к нему девушку, Мирт хмурился. Чем дальше, тем сильнее все запутывалось. Чувства к Айе только крепли, а впереди ждала лишь безысходная пустота. Слишком большая пропасть между социальным положением. Слишком разные финансовые возможности. Слишком большие ставки. Мирт не хотел всю жизнь быть тайным любовником молодой маркизы Делавент, но пока что альтернативы не было. Он понятия не имел, как поступить правильно. Что делать, когда все закончится. Что делать, чтобы ничего не закончилось. И, главное, стоит ли продолжать?
Сайфер слишком хорошо знал, как много свободы забирает факультет боевой магии Арданской военной академии у таких, как он. Контракт, клятва Императору, запреты на разглашение подробностей заказов и поручений. Ему оставалось совсем немного. Свобода остаться или уйти, полюбить или разлюбить, если на то будет воля Пресветлого, или, скорее, Пересмешника. Он не мог просить Айю отказаться от всего, что у нее было, ради себя. Был бы не вправе принять эту жертву, если бы она предложила. Все, на что Мирт мог рассчитывать, так это на то, что Айя тоже хочет быть с ним. Сейчас, сегодня, завтра. Что ее устраивает скрывать отношения, позволяя себе искренность лишь за закрытой дверью. Но другого пути у них быть не могло, и, демоны всего мира, Сайфер прекрасно знал об этом с самого начала. Только почему-то это не успокаивало.
ГЛАВА 12
Распрощавшись с Миртом до вечера, Айя вошла в ворота родового особняка Делавентов. Снежный давно уже не оставался ждать, пока она пообщается с матерью. Но всегда появлялся словно из ниоткуда, стоило ей выйти за ворота. Впрочем, Мирт не скрывал, что прицепил на все ее сумки простейшие "следилки" и присмотрел неподалеку от родового гнезда Делавентов подходящую темную подворотню, в которую и переносился порталом, когда Айя покидала особняк. На предложение компенсировать портальные артефакты лишь отмахнулся. Дома Айю ждал сюрприз. Радостно-взволнованная мать сбежала по ступенькам, обняла ее, окутав ароматом легких цветочных духов.
— Отец вернулся, — сообщила она.
— Да? — Айя почувствовала, как на губах расцветает улыбка. — Наконец-то.
— Он просил тебя зайти сразу, как придешь… — продолжила было Элиза Делавент, но умолкла, наблюдая, как дочь торопливо поднимается по лестнице.
Остановившись перед кабинетом отца, Айя пригладила волосы, одернула блузку. Деликатно постучала.
— Да, — донеслось из-за двери.
Потупив глаза, как и полагалось воспитанной молодой аристократке, Айя вошла в кабинет. И тут же, отринув все рамки приличий, бросилась на шею отцу.
— Я так скучала.
— Я тоже скучал, дорогая, — Колинер Делавент отстранил ее от себя, полюбовался. — Ты стала еще красивей. Я привез тебе подарок с севера.
Он указал на стоящую на краю стола коробочку. Разворачивая шелестящую бумагу, Айя покусывала губы от нетерпения. И восторженно ахнула, увидев изящную брошь из белого золота, украшенную небольшими алыми ягодками, так искусно выточенными, что их было не отличить от настоящих.
— Рад, что угодил тебе, моя дорогая, — с улыбкой отметил отец. — А теперь поговорим. С кем, говоришь, ты сейчас помолвлена?