Горечь инея
Шрифт:
Гость отчетливо скрипнул зубами, но выложил перед мастером Феррино еще золотой.
— Что вы, уважаемый, — произнес он. — Я не прошу рассказывать о том, что именно она приобрела. Поведайте мне о свойствах артефактов, купленных ею.
— Это можно, — согласился Рикон Феррино, придвигая к себе золотой. — Представляете, молодой господин, как непросто жить в наше время. Столица стала такой тесной, на каждом шагу можно встретить знакомого. А излишний интерес по душе не всем. Молодая госпожа приходила за предметом, который мог бы отводить чужие взгляды. Вы желаете приобрести что-то подобное? Или, может, вам требуется нечто иное?
Он выжидательно взглянул
— Пожалуй, нет. Благодарю вас, господин Феррино. Вы мне очень помогли.
— Мастер Феррино, — поправил его артефактор, безмятежно улыбаясь. — Обращайтесь.
Чутье подсказывало старому выжиге, что гость задал еще не все вопросы и уловил прозрачный намек. Оно не подвело. Выложив на стойку еще два золотых, молодой аристократ спросил:
— Скажите, мастер Феррино, а существуют ли артефакты, способные побороть действие того, о котором вы мне рассказали?
— Разумеется, — кивнул он.
И умолк, всем своим видом давая понять, что на вопрос ответил. Недовольно засопев, гость положил на столешницу еще одну монету. Артефактор молчал, никак не реагируя. Добавился второй золотой. Мастер Феррино смахнул невидимую пылинку с сюртука. И лишь когда собеседник яростно хлопнул на стойку еще одну золотую монету, снова заговорил:
— Существует такая великолепная вещь, как рассеиватель иллюзий. Он непрост в изготовлении, но спектр действия у него широчайший. В том числе, обладатель этого артефакта легко преодолеет защиту того, о котором я вам уже рассказал. И совершенно случайно подобная вещь у меня имеется.
— Нет, благодарю, — повторно отказался незнакомец. — Да хранит вас Пресветлый, мастер.
— И вас, молодой господин, — ответил артефактор в спину уходящему аристократу.
Вновь взялся за тряпку и в очередной раз протер стойку, размышляя о том, что неделя началась удачно. Всего лишь среда, а уже двое щедро заплатили ему за информацию о покупках белокурой красавицы. Впрочем, сегодняшний посетитель был глуповат. Не попросил показать ему реестр, поверил на слово. Как ему повезло, что мастер Феррино не лжет. Колокольчик вновь звякнул, отрывая старого артефактора от благостных мыслей. А приход этого гостя был вполне ожидаем.
— С чем пожаловал? — спросил он.
— С миром, — хмыкнул Снежный Сайфер. — И за новостями. Скажи, Рикон, никто не интересовался моей подопечной и ее недавними приобретениями в твоей лавке?
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился артефактор. — Я уважаю тайну клиента.
— До тех пор, пока за нее не предложат хорошую цену, — усмехнулся Мирт. — А принимаю я тебя за того, кем ты и являешься: старого плута, который не моргнув глазом обдерет любого, как липку, умудрившись при этом не слишком высунуться за рамки закона.
— Польстил старику, — довольно хмыкнул мастер Феррино. — Ну спрашивали двое. Потолковали мы с ними про свойства артефактов, да и разошлись. Даже не купили ничего, злодеи. Только время отняли.
— Понятно, — Мирт помрачнел.
— Сынок, это не мое дело, но послушай старого Феррино, — тихо произнес артефактор, облокотившись на стойку. — Ты бы контрактик на охрану аристократки той расторг бы. Слишком много интереса к ней. Нехай эти благородья сами бодаются.
Молодого наемника, будущего имперского боевика, он зауважал после того, как тот защитил от шайки уличных грабителей его супругу однажды вечером не в добрый час решившую сократить путь через темный переулок. Артефакты артефактами, а от метко брошенного камня и они не спасли. Не окажись рядом Сайфера, потерявшая сознание женщина до утра лежала
— Благодарю за совет, — равнодушно бросил Сайфер. — Как супруга?
— Скрипит потихоньку, — ответил мастер. — Велела кланяться при встрече.
— И ей мое почтение, — кивнул Мирт. — Хорошего дня, Рикон, и благодати Пресветлого.
Зябко поежившись от порыва ветра, радостно бросившего в едва открывшуюся дверь пригоршню мокрых листьев, мастер Феррино активировал тепловую завесу. Листву остановило простейшее бытовое заклинание, а вот сквозняк был совершенно лишним. Суставы и спина и без того ныли на перемену погоды. В его возрасте стоит себя поберечь.
Полтора месяца пролетели на одном дыхании. Айя тысячу раз спрашивала сама себя, не сошла ли она с ума, решившись на такое безумство, но от него было так хорошо, так тепло, что хотелось взлететь. Шальная, опасная радость плясала на кончиках пальцев, звенела натянутой струной. Случайные и неслучайные встречи в коридорах учебного корпуса, короткие, обжигающие прикосновения, выверенные фразы. Не выдать ни единым жестом, ни единым взмахом ресниц настоящего отношения друг к другу. Телохранитель и нанимательница, ничего больше. К тому же, от излишнего интереса отлично защищал переливающийся оранжевыми искрами браслет на запястье. Официальная помолвка гарантировала, что в стенах Академии никто, кроме жениха, к девушке не прикоснется.
Легко не было. Характеры что у нее, что у Мирта были непростыми, но теперь они старались прятать ядовитые шипы. Кружили друг вокруг друга, присматривались, осторожно, шаг за шагом, пробираясь за щиты. Айя все-таки попросила Сайфера научить ее ходить так же бесшумно, а заодно немного подтянуть по боевке. Микаэль Ларош все-таки жалел прекрасную половину своей группы и был с ними мягок. Айе было, с чем сравнивать: первое занятие у Атора Вальтормара было не в пример жестче. Именно после него она, едва не рыдая, умоляла декана перевести ее в другую группу. Мирт согласился, сразу предупредив, что будет сложно. Но не уточнил, зеленоглазый паршивец, почему именно. О нет, он ни разу не ударил ее всерьез, не причинил боли. Но не упускал ни единой возможности пройтись по грани, разъясняя тот или иной прием. Легонько надавливал пальцами на плечи, поправляя стойку и словно не замечая, как Айю бросает в дрожь от этих прикосновений, слишком чувственных для того, чтобы быть случайными. Вместо того, чтобы встать ровно, хотелось выгнуться, подставившись под уверенную ласку его ладоней. Внизу живота требовательно ныло от возбуждения. А этот… сугроб изо всех сил делал вид, что ничего особенного не происходит, и лишь веселые искорки в зеленых глазах давали понять, что он прекрасно понимает, что творит.
Айя уходила с этих занятий, шатаясь от усталости и неудовлетворенного желания. А ночами Мирт незаметно прокрадывался к ней в комнату и там наступало время уже совсем других уроков… Откровенных, бесстыдных, жарких. Все, кроме проникновения. И, тысяча ночных тварей, этого было невыносимо мало. Поэтому в выходные они сбегали в город с самого утра и не вылезали из постели до обеда. К тому же, Элистер, похоже, решил все-таки отступить. Он давно не искал встреч и никак не давал о себе знать. Понемногу Айя расслаблялась и уже позволила себе надеяться, что все так и останется.