Гори, гори, моя звезда...
Шрифт:
— Ох, беда, сколько стекол побьем… А потом ремонт… Где возьмешь те стекла?..
Из слухового окошка высунулся по пояс штабс-капитан, тот самый, что играл с Искремасом в кукушку. Он швырнул ручную гранату, вложив в бросок всю свою силу, и граната взорвалась совсем близко от пулемета предревкома.
Сердюк ошалело потряс головой, протер запорошенные землей глаза и увидел, что штабс-капитан готовится кинуть вторую гранату.
Председатель задрал кверху рыльце «максима» и дал по фронтону косую очередь. Граната выпала из рук
Перестрелка усилилась. Белые держались крепко, не давали нашим цепям подняться в атаку. И тогда с боковой улочки красные выкатили трехдюймовку, развернули хоботом к штабу, закрепили и жахнули прямой наводкой.
Угол флигеля будто откусило — только каменные крошки посыпались.
Председатель сморщился, как от зубной боли, прижал гашетку «максима» и дал по штабу длинную очередь.
— Это мы отбиваем город у белых, — сказал председатель.
— Ну да, конечно, — вспомнил Искремас. — Я тоже хочу, дайте мне винтовку!
— Нет, нет, нет, — решительно возразил предревкома. — Ни в коем случае. Ваше поле боя здесь!
Искремас смирился.
— Хорошо. Тогда продолжаем. Итак, вы увидите интермедию… Может быть, это сон Жанны д'Арк, может быть, ее тревожные мысли… Артисты, станьте по местам!
Парни с мечами встали по углам сцены, а Искремас вышел на середину, ведя за руку Крысю — красивую, в длинном, стекающем на пол белом платье.
— Ты помнишь смысл этого куска? — спросил он у Кры-си. — Жанна одна против всех. Она окружена врагами и даже не знает, кто они… Сначала я покажу сам.
Один из парней завязал ему глаза черной повязкой, ремнем стянул руки за спиной.
— Начали! — скомандовал Искремас.
Почтительно наклонившись вперед, предревкома наблюдал за репетицией. На сцене происходило странное повторение игры в кукушку.
Искремас, слепой и беспомощный, метался, ища выхода, но всюду его встречали острия мечей. Враги глумились над ним, осыпали ударами со всех сторон. Если он приближался к безоружному, кто-нибудь из трех остальных перекидывал тому свой меч, чтобы и он мог уколоть Искремаса. А кругом скалились белыми ртами черные глиняные черепа.
— Не верю! — раздалось вдруг из зала. Искремас остановился и сорвал с глаз повязку.
Рядом с председателем сидел седой человек с интеллигентным лошадиным лицом.
— Не верю! — повторил он, снял пенсне и выпятил брезгливую нижнюю губу.
Искремас топнул ногой:
— Константин Сергеевич! Не хотите верить — не верьте! Но не мешайте!
Он прикрыл лицо ладонями, отвернулся; потом, успокоившись, сказал:
— Я ищу… И я понял одно: только то искусство настоящее, за которое заплачено кровью!..
Седой человек смутился и исчез. Искремас подобрал с дола черную повязку, но в этот момент послышалось шуршание и сцену скрыл спустившийся с
Из-под занавеса на авансцену выбрался Искремас.
— Федя! Что это такое?
— Задник.
— А почему он спереди?
— Так. Чтоб виднее.
— Бред какой-то! Немедленно повесь его на место!
И задник сразу оказался в глубине сцены.
— Товарищ Сердюк, извините меня за накладку, — сказал Искремас и хлопнул в ладоши. — Продолжаем!.. Друзья, у вас неблагополучно с пластикой… Помните, что в те времена люди были сильными и грациозными, как животные!.. Начали!
И жестокая игра возобновилась. Удары все чаще сыпались на Искремаса, все отчаянней были его попытки вырваться из кольца врагов.
Напрасно Крыся, ломая руки, кричала:
— Не чепляйтесь до его! Вин нерозумный, убогий!..
Куда бы ни кидался Искремас, черные железные клювы мечей настигали, терзали его. И вдруг, остановившись посредине помоста, Искремас разорвал свои путы, сдернул с глаз повязку и огромным прыжком настиг одного из тех, кто так жестоко унижал его.
Искремас вцепился ему в горло скрюченными пальцами, вместе с ним рухнул на пол, но сразу же вскочил, взмахнул руками, будто крыльями, и захохотал, радуясь победе.
А у его ног остался лежать мертвый штабс-капитан в своем табачного цвета кителе с золотыми погонами.
Действие второе
Нет, никто не отдал театр Искремасу в полное его распоряжение В антрепризе господина Пащенко по-прежнему гнездился иллюзионщик.
Под звуки «Половецких плясок» дама на экране разделась и осталась в купальном костюме. Супруг последовал ее примеру.
— Рабочий в шахте, крестьянин в поле, а буржуй-кровосос на Черном море! — комментировал в темноте иллюзионщик. — Вот он, его благородие, а с ним и его отродие!..
Зрителями были предревкома, писарь Охрим и трое бойцов-чоновцев. Товарищ Сердюк глядел на экран, слушал и одобрительно кивал головой. Лоб у него был забинтован — видно, царапнуло белой пулей.
Из моря вылез отрицательный герой в полосатом купальнике.
— Полюбуйтесь, товарищи, на заморского франта! Его в Россию прислала Антанта, — объявил иллюзионщик.
Председатель хохотнул и хлопнул Охрима по коленке.
— Это хорошо, — похвалил он. — Это в самую точку.
Полосатый франт увел даму в кусты.
— Вот какие безобразия творит всемирная буржуазия! — послышался очередной комментарий.
Дверь антрепризы приоткрылась, и вместе с лучом света внутрь проник Искремас. Садиться он не стал, а скромно прижался к стенке.
На экране уже бушевали волны, скорбела безутешная мать.
— Вот так и мы утопим вскоре барона Врангеля в Черном море! — бодро провозгласил иллюзионщик» и лента кончилась.