Горизонты ада
Шрифт:
Поскольку на дорогах машин практически не было и я не обращал внимания на красные сигналы светофора, я добрался до Марлин-стрит в течение семнадцати минут. Насколько мог судить, хвоста за мной не было, хотя по собственному опыту слежки за Ником я знал, что осторожный охотник легко выследит свою дичь незаметно.
Я хорошенько подумал насчет голоса и на этот раз, когда телефон зазвонил, произнес:
– Джерри?
Последовала напряженная пауза, затем я услышал:
– Никаких имен. В конце улицы есть закусочная, работает круг лосуточно, буду ждать там.
Вешая
В закусочной несколько ночных посетителей молча ели, читали или глазели в телевизор. Джерри расположился в глубине зала. По тому, как он сидит, я сразу понял, что он прячет под скатертью пистолет. Я оглядел остальных посетителей, но они выглядели вполне заурядно.
Я подошел к Джерри, но садиться за столик не стал:
– Ты пистолет скатертью прикрываешь или так сильно рад меня видеть?
– Закажи что-нибудь, – сказал Джерри напряженным низким голосом. – Пусть все выглядит естественно. Садись напротив и следи за всем, что происходит за моей спиной. При первом намеке на опасность стреляй и беги в кухню – там есть дверь, за ней лестница, она выходит в переулок.
– Я не собираюсь садиться и что-либо делать, пока ты не объяснишь, в чем дело.
Джерри на секунду поднял на меня глаза:
– Ты мне доверяешь, Ал?
– У меня никогда не было причин тебе не доверять, – уклончиво ответил я.
– Тогда слушай внимательно. – Он откусил от большой булки и, прикрывая ею губы, пробормотал: – Это про Бретона Фурста.
Я снял куртку, повесил ее на спинку стула и пошел к бару, чтобы заказать кусок пиццы. Когда вернулся, Джерри заговорил:
– Я заканчивал основное обучение вместе с Бретоном. Мы с ним дружили. Несколько недель назад во Дворце он отвел меня в сторону и попросил быть его Тонто [7] .
7
Тонто – кот, верный друг персонажа фильма «Гарри и Тонто» (1974; режиссер Пол Мазурски), пожилого нью-йоркского вдовца, которого выселили на улицу из дома, предназначенного под снос.
Мы в гвардии использовали эту фразу, когда один гвардеец передавал другому записку, которую следовало прочесть только в случае его исчезновения или смерти. Иногда такая записка представляла собой просто письмо к любимой, но в некоторых случаях это оказывался способ отомстить из могилы.
Такая практика была запрещена. Если у гвардейца находили записку, в которой содержался хотя бы намек на секретную информацию, он вылетал со службы с треском и без всяких бонусов, а это самое суровое наказание. Тем не менее случалось такое постоянно. Мы, гвардейцы, заботились друг о друге. Это был способ защититься от самодурства наших боссов. Они никогда не могли знать, оставил ли гвардеец записку Тонто, потому старались не расставаться с нами бездумно.
– Я
– Ты решил, что тот, кто убил Фурста и его семью, знает о тебе?
– Может, и нет… но ты бы стал рисковать?
Один из посетителей поднялся, и Джерри напрягся. Я думал, он начнет палить, но посетитель бросил на стол чаевые и ушел. Джерри расслабился.
– У тебя записка с собой? – спросил я.
– Я же не псих. Я ее прочитал и затем сжег к чертям собачьим. Лег на дно и выждал некоторое время, прежде чем связаться с тобой.
– Бретон упоминал меня в записке?
– Нет. Но я слышал, ты был там, когда его убили, вот и решил, что лучше всего обратиться к тебе. Я больше никому не доверяю.
– Почему ты решил, что можешь доверять мне?
Джерри пожал плечами:
– Он ведь умер из-за твоей подружки.
Я судорожно сглотнул:
– Что было в записке?
– Бретон дежурил в ту ночь, когда убили Николу Хорняк. Какой-то мужик заплатил ему, чтобы он покинул свой пост в десять часов: сказал, что хочет незаметно провести приятеля. Если верить Бретону, такое постоянно происходило в «Скайлайте».
– Он того мужика знал?
– Сначала – нет.
– То есть потом выяснил, кто он?
– Сейчас к этому перейду. Есть еще кое-что. Мужик также попросил зайти в его номер между двумя и тремя часами и выпустить его приятеля. Сказал, что тот будет в маске и прикован наручниками к кровати. Предупредил Бретона, что маску нельзя снимать.
– Это был номер Ник? – предположил я.
– Нет, номер восемьсот четырнадцать, это рядом.
– Номер Николаса, – выдохнул я.
Джерри изумился:
– Ты уже знаешь?
– Я тоже кое-что нарыл.
– Бретон выяснил это только тогда, когда фото Хорняков появилось в газетах. Он прямо обосрался.
– Почему он не сказал Франку сразу же, как узнал об убийстве в восемьсот двенадцатом?
– Он плохо соображал в тот момент. Видишь ли, он выпустил парня среди ночи, как и обещал. Тот был прикован к кровати, в маске и голый, как Бретон и ожидал, но плюс к этому он бесновался. Он желал знать, где прячется сволочь, которая приковала его, грозил снести голову ему и Бретону. Бретон велел ему заткнуться, пригрозив сорвать маску. Это сработало. Парень оделся и ушел.
– Фурст не видел его лица?
– Нет. Он понятия не имел, кто это.
Но я знал. Любовник Ника в ту ночь. Чарли Крол. Я еще не пытался разыскать Крола – как-то выпало из головы – и теперь клял себя за это упущение.
– Бретон ничего не слышал из восемьсот двенадцатого, – продолжал Джерри, – но только дурак не подумает, что эти два события связаны. Мужик, который подкупил Бретона, наверняка убил девушку. Бретон хотел пойти к Франку, но тогда пришлось бы сознаться во взятке. К тому же он развязал и выпустил человека, который мог бы опознать убийцу. Это могло стоить ему работы или обернулось бы чем-то похуже. Вот он и молчал.