Горизонты безумия

Юрин Александр

– Значит, мы не допустим, – сквозь зубы прошипел Юрка.

– Простите, но как вы себе это представляете... – Светка, по очереди, обвела взором всех присутствующих. – Не допустить то, что уже произошло?

– А Димка... – тут же отреагировал Юрка. – Вот же наглядный пример! Он совершает там, у себя, различные поступки, и наша реальность подстраивается под них!

– Нет, – Вадик категорично мотнул головой. – Тут всё намного сложнее.

– Да что не так-то?! – недоумевал Юрка.

– В событийности, – медленно проговорил Вадик, смотря перед собой. – Всё что произошло – было уже предначертано.

Даже появление Димки в Снежинске. Понимаете?

– То есть как? – не поняла Светка.

– Уже изначально предполагалось, что «Икар» долетит! Ещё до старта, – Вадик взглянул на Игната. – Ведь всё то, что сейчас происходит, – всего лишь вариант. Один из миллиона, а может быть из миллиарда миллионов вариантов того, что было изменено в одной конкретной точке фазового пространства!

– Хочешь сказать, что наша жизнь предопределена?! – крикнул Юрка.

– Да ничего я не хочу сказать. Просто размышляю, – Вадик помолчал. – Нужно понять, с чего следует начать, чтобы снова не наломать дров! Где именно расположена эта самая «точка», на которую уже воздействовали, чтобы всё обстояло именно так, как сейчас. И кто воздействовал.

Все уставились на Игната; тот в очередной раз кивнул.

– Боюсь, Юра, твой друг в какой-то степени прав. Сейчас именно здесь ничего изменить нельзя. Только события за гранью способны повлиять на здешнюю реальность. Разрушить сложившийся парадокс.

– Вы это серьёзно сейчас? – спросила Светка. – Но это же абсурд.

– А то, что происходит – нет? – подначил Юрка.

– Это чего же?.. – Ярик с трудом сдерживал эмоции в узде. – Мы в другую вселенную отправляемся?!

– Ты и Вадик – Светку с Иринкой домой проводите, – сухо сказал Юрка. – А ты, Димка... Я даже не знаю... Игнат, ты что скажешь?

Игнат улыбнулся в голубом сиянии.

– Говорить должны те, кто тебе дорог. Не пора ли выслушать их, Юра?

Юрка пристыжено глянул на друзей.

– Это ведь всё очень опасно, так? – спросила Светка непонятно кого; да никто и не ответил. – Ириш, мы же справимся?

Иринка кивнула и обвила шею сестры ручонками.

– Я зажмурюсь, если что.

– Я сам по себе иду, – гордо заявил Егорка, отворачиваясь; но через плечо всё равно подслушивал.

– Куда им без меня, – на полном серьёзе сказал Вадик. – Передерутся ведь.

Внезапно Димка понял, что он остался один, кто так ничего и не сказал, а все ребята с нетерпением ждут его решения.

И тогда он решился.

– Папка тоже говорил, что инсайт просто так не настанет. Нужно бороться! К тому же я уверен, что встречу Олега. Он тоже где-то там... За гранью. Я должен её преодолеть и вернуть брата домой.

Повисла тишина, и Димка увидел, как губы Юрки дрожат; но это была лишь кратковременная слабина, которую тот позволил себе, в знак благодарности верным друзьям, никто из которых даже не помыслил сомневаться, после чего вернул чертам лица прежний непроницаемый вид.

– Вам нужен цветок папоротника, – тихо сказал Игнат. – Именно он открывает владельцу клады и тайны мира, дарует ясновидение и власть над нечистым духом. Думаю, сейчас самое время, чего бы об этом не думала общественность, – он взмахнул рукой, и рой искр устремился вперёд, озаряя путь бледно-голубым сиянием. – Да и я заодно с вами прогуляюсь. Когда ещё повстречается столь дружная компания...

Димка сглотнул.

Ему было стыдно.

Ведь он шёл вовсе не за Юркиным отцом и не для того, чтобы спасти мир – он шёл за братом, в надежде восстановить справедливость. А в его голове вновь и вновь прокручивалась одна и та же фраза:

«Вот тогда-то и начинается противоборство, потому что эта дрянь способна исполнить последнее желание».

ГЛАВА 26. ПРОГУЛКА

Поутру Грешник с Олегом и котом ушли. Подорогин остался обхаживать астрофизика, который был пока слаб. Идея разделиться им не понравилась, однако Грешник всё же настоял. По его мнению, соваться к смотрителю просто так, неподготовленными – если не верх безумия, то крайне самонадеянно. Необходимо сперва разобраться, что к чему, затем уже и решать, как быть дальше.

Подорогин не знал, что именно для себя решил он сам. Если смотритель и впрямь выполняет желания, как об этом утверждает мальчик Олег, тогда он их единственный шанс вернуться домой к родным и близким. Причём не по прошествии семнадцать с половиной лет, а например, в день после старта, чтобы не спровоцировать «парадокс близнецов», когда в одном и том же месте возможно существование сразу двух Подорогиных, Грешников и астрофизиков, в нарушении общепризнанной концепции теории относительности. Хотя, признаться, беспокоило, в первую очередь, вовсе не это. Подорогин и помыслить не мог, чем являлось по своей природе существо, именуемое «смотрителем». Уж больно всё происходящее смахивало на сказку, а если нет, тогда... Тогда... Впору и впрямь помолиться, после чего без оглядки бежать прочь, подальше от этого жуткого места, где поселилось истинное воплощение зла.

Подорогин не смог объяснить Олегу, откуда знает его. Олег тоже не сказал ничего вразумительного. Но от него и не следовало ожидать детальной информации – непонятно с чем связанная амнезия, периодически повторяющиеся головные боли... А та прострация, в которую мальчуган впал ночью больше походила на летаргический сон, или на состояние комы. Вне сомнений, это были последствия перенесённой травмы. Но что стряслось, как давно и насколько всё было серьёзно – оставалось загадкой. Чего и говорить, вопросов накопилась уйма, а единственный человек, который хоть что-то понимал в медицине, выпал из их связки навсегда, отдав жизнь во спасение идеи.

За всю «ночь» Подорогин не сомкнул глаз. Поначалу мешал Баюн – кот ворочался в темноте, недобро шипел и изредка зажигал катафоты. Пару раз подбегал к выходу, заслонив тусклый свет своей исполинской тушей. Наружу не сунулся: то ли побоялся, то ли не посчитал нужным – вернулся на своё место и свернулся лохматым клубком рядом с мальчиком. Потом наступил черёд Олега пугать гостей неадекватным поведением – мальчик скрипел зубами и что-то бубнил на непонятном языке, после чего замирал на продолжительное время, так что Подорогину и Грешнику приходилось поочерёдно проверять его пульс... Точнее просто убеждаться в том, что мальчик всё ещё с ними. Пульса у Олега не было, да и кожа была ледяной, как у мертвеца. Подорогин даже мог поклясться, что мальчик не дышит! Однако заводить на ночь беседы ещё и об этом – не решились. Легли спать. А Грешник, прежде, – ещё раз помолился.