Горький лимонад
Шрифт:
Сделав паузу в своей речи, он с облегчением вздыхает.
— Послушай, сынок, я не хочу ухудшать и без того неловкую ситуацию. Меня вызвала страховая компания, сообщив о Сашиной машине, и я хотел взглянуть на нее. Я собираюсь сделать вам обоим одолжение и зайду как-нибудь в другой раз, и, пожалуй, предварительно позвоню. Звучит неплохо, правда?
Я заканчиваю натягивать футболку и размышляю, нужно ли протянуть и пожать руку этому мужчине. Рукой, которая только что скользила по всему телу его дочери.
— Да, сэр. Это отличная идея, — обычно очень тяжело заставить меня почувствовать себя некомфортно. Вот у этого мужчины это получилось с легкостью.
Ее отец уходит быстрее, чем пришел, а бледная, как смерть, Саша так и стоит, крепко прижимая блузку к обнаженной груди.
Когда дверь за ним закрывается, она начинает хихикать, а потом истерически смеется, так что даже слезы из глаз начинают течь.
— Более забавного опыта в моей жизни еще не было, — восклицает она.
— Ты только что получила «опыт» со мной, так что не знаю, считать твои слова оскорблением или комплиментом, — шучу я.
Она встает и натягивает блузку через голову, все еще посмеиваясь.
— Это было идеально.
— Я бы подобрал другие слова для только что произошедшего, но придется смириться с судьбой, — говорю я ей.
— Мой отец тот еще засранец. Он изменял матери, и, хоть мне неприятно говорить это, я понимаю почему. Не то чтобы от этого он стал вдруг хорошим, но для меня это откровение.
— Я не понимаю, — сообщаю я Саше. — Я имею в виду... да, я понял про засранца. Он назвал меня медведем. Я что, похож на медведя? Или есть чуток?
— Может быть самую чуточку, — улыбается она. — Но, надеюсь, это не изменит твоего решения, и мы все же пойдем на свидание, — говорит она, прижимаясь ко мне.
— Куколка, я хочу водить тебя на свидания каждый вечер так долго, пока ты будешь соглашаться ходить на них.
ГЛАВА 20
Спустя две горячие и страстные недели
САША
Джегз нежно проводит своими пальцами по моим волосам.
— Саша, — шепчет он.
От звука его глубокого медового голоса я лениво открываю глаза.
— Ммм? — стону я, не желая вставать.
— Я собираюсь пойти раздобыть для нас завтрак. Оставайся здесь и отдохни, хорошо, красавица?
— Хорошо, — шепчу я сквозь улыбку.
Он наклоняется ко мне и обрушивает свои мягкие губы на мои.
— Боже, я никогда не смогу насытиться тобой, — говорит он с сонной улыбкой на лице. — Как же мне так чертовски повезло — просыпаться рядом с тобой?
— Это из-за твоего стиля ухаживаний, грязных словечек и голой женщины на твоем бицепсе, — шучу я, и мой голос все еще хриплый спросонок. Он думает, что это смешно, когда я его дразню его же татуировками. Мне кажется, или их количество увеличилось? А возможно, я просто не обращала на них внимания. Это потому, что я по уши в него влюблена и не замечаю ничего вокруг.
— Получается так, — говорит он, и оставляет еще один поцелуй на моем носу. — Кофе хочешь?
— Да, пожалуйста. С фундуком…
— Молоком и сахаром, я знаю.
Он знает. Он слушает. Джегз ничего не забывает. Он заботится обо мне так, как никто и никогда раньше не заботился, но, в то же время, бросает мне вызов. Думаю, это именно то, что мне нужно.
Джегз встает с кровати, подмигивает мне и надевает штаны.
— Я быстро.
Когда дверь спальни закрывается, я позволяю своей голове упасть на подушку, с улыбкой на губах погружаясь обратно в мечтательный сон. У меня от этого парня бабочки в животе. Я получила все, о чем только могла мечтать. Вот как я себя чувствую. Все это имеет смысл.
Через минуту или две после того, как Джегз ушел, я слышу, как входная дверь снова открывается.
— Джегз? — Кэли и Танго уехали на выходные, так что это он, наверняка, что-то забыл. Я смотрю на тумбочку, проверяя, не оставил ли он свой кошелек или телефон, но там ничего нет. — Джегз, это ты?
Дверь спальни открывается, и я получаю ответ на свой вопрос. Быстро сажусь, мое сердце так сильно стучит в груди, что отдает даже в ребрах.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, хотя мой голос звучит скорее, как писк мыши, которая смотрит в пасть хищника.
— Я здесь. Разве это не все, что имеет значение? — спрашивает он.
Через ленту, которая закрывает мой рот, мне трудно дышать. Запястья кровоточат от трения о наручники. Прошло уже несколько часов, может, больше, и я не знаю, сколько еще смогу так сидеть, прежде чем потеряю сознание.
— Ты знаешь, что самое смешное из всего этого, Саш?
Он знает, что я не могу ему ответить, но продолжает задавать мне вопросы. Даже если бы я и могла ответить, то не стала бы.
Я слушала Джегза. Слушала Кэли и Танго. Старалась держаться подальше от своего дома. Начала процесс его продажи только для того, чтобы, наконец, положить всему этому конец. Оставила свою работу, нашла новую, а потом следующую, стараясь всегда быть под присмотром «старшего брата», и все эти меры, очевидно, были напрасными. Лэндон оказался умнее нас всех, и все это время просто ждал своего шанса. Танго считал, что использует сложившуюся две недели назад ситуацию в свою пользу, но все оказалось не так просто, как он думал.