Горький осадок
Шрифт:
– А родители ваши, чем занимаются?
– У нас только мама. Отца нет. Она тоже работает.
– А отец где?
– откинулся я на спинку стула.
– Ушёл, - кусая губы, процедила девушка.
– Давно?
– Достаточно давно, чтобы мы не вспоминали о нём.
"Да, есть откуда взяться нервному тику!" - сказал я про себя, вздыхая.
– Ну ладно, - вслух продолжал я, поняв необходимость завершения данной темы, пока не стало хуже для обоих.
Люба и без того посматривала на меня крайне неблагожелательно.
– Теперь, по крайней мере, мне понятно, на что ты тратишь свои деньги, и ради чего столько работаешь. Кстати, а какой у тебя график?
–
– с очевидной гордостью отозвалась девушка.
– Я ухожу из дома в семь тридцать утра, а потом сразу же еду на вторую работу. И нахожусь там до восьми часов вечера. И только потом еду домой. И в субботу работаю так же.
– То есть, у тебя по сути, лишь один выходной - воскресенье?
– Да. Хотя, и в воскресенье я часто занята.
Глаза моей собеседницы более не метали молнии, но в них появились снисходительные и высокомерные отблески.
– Ясно, - продолжал я, готовя выпад в ответ на эти взгляды.
– Ну а когда же ты в таком случае, собираешься встречаться с мужчинами?
– С мужчинами?
– растерянно переспросила Люба.
– А... а что... что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, - проговорил я ровным и ледяным тоном, - как при такой сумасшедшей загруженности ты сможешь наладить свою личную жизнь? Когда ты будешь встречаться, если ты так занята? Как станешь находить время для этого?
Я умолк. Молчала и барышня. Мои вопросы её явно ошарашили. Она смотрела на меня загнанным взглядом, не в силах хоть что-то ответить.
– Я... ну... ты понимаешь...
– забормотала через минуту Люба, делая длинные паузы между словами.
– А что здесь особенного... все много работают... все... и как-то устраивают личную жизнь. Это... должно всё само собой устроиться.
– Нет, - решительно возразил я, перебивая её, и приводя убийственные аргументы, - далеко не все так работают! И ничего само собой не устраивается, кроме лишнего веса. Люди затрачивают колоссальные усилия, что бы наладить личную жизнь. И тратят на это годы. Чудес не бывает.
– И ты в том числе!
– укоризненно вскричала девушка.
– И я в их числе, - подтвердил я, не давая собеседнице передышки.
– И потому ты прикрываешься поиском как ширмой! Типа, отстаньте от меня, не хочу работать, мне надо жену искать!
– Во-первых, - наклоняясь ближе к девушке, понизив голос и старательно подбирая слова, объяснял я, - жену я не ищу. Я ищу человека, с которым мне будет комфортно и хорошо. Во-вторых, я не собираюсь корячиться на работе как проклятый целый год, только для того, чтобы потом спустить всё непосильно нажитое за три недели на лазурном побережье. На море я был. Солёная вода и только. И жуликоватые местные жители, стремящиеся лишь обобрать до нитки. А в третьи, мне уже скоро тридцать. Всю юность, лет до двадцати пяти, я пробегал в поисках денежной работы и профессии. Но так её и не нашёл. Хотя менял их постоянно, и себя не жалел. Брался за любую работу, если она сулила заработок. Только толку от этого не было никогда! От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Карьеры я не сделал. Да и возможности мне бы никто такой не дал. И теперь не сделаю. Так как тогда я был моложе, здоровее. Был заводной и наивный. А сейчас... сейчас мне слишком жаль оставшегося времени, дабы тратить его на ерунду. Жизнь проходит чересчур быстро, и убить её на работах... проще некуда. И оглянёшься, а позади будет лишь работа, работа, работа... Поэтому, я нашёл работу пусть не очень престижную, пусть мне на ней приходится потаскать тяжести, и не поспать ночку. Но она даёт мне много свободного времени ( а его я стал ценить с возрастом больше всего остального), не грузит меня во внерабочее
Я произносил свою речь не слишком громко. Слова звучали отрывисто. Фразы выходили сами собой. Я говорил чистую правду. Без тени лжи. И такова была моя позиция. Хороша ли она, плоха ли, не важно. Важно, что она достигла цели. Чем дольше я говорил, тем больше мрачнела Люба. Возможно, мои слова натолкнули её на размышления о чём-то своём. И это "своё" ей не нравилось. Под конец девушка вовсе нахмурилась, и едва я закончил говорить, стала нервно звенеть чайной ложечкой в чашке.
Наконец, спустя минуту, она взорвалась и выпалила:
– Ну вот видишь, какие мы с тобой разные!
– Не стану отрицать, - терпеливо ответил я.
– А я, к примеру, не знаю чем заняться, если буду сидеть дома!
– А это же другой вопрос...
– Ничего не другой! Ничего не другой!
– яростно жестикулируя, перебила она меня.
– Вот ты, кстати, знаешь, кем работают наши с тобой одноклассники? Бывшие?
– Понятия не имею!
– признался я, косясь на суетящегося за соседним столиком официанта.
– Генеральными директорами! Все сплошь на высоченных постах.
– Ну так не бывает!
– усмехнулся я, вновь заметив движение на щеке девушки.
– Ещё как бывает! Это ты Фома - неверующий. А я точно знаю. Я сама до сих пор общаюсь с большинством из них. Половина из них фирмачи, другая половина - сплошь - на ответственных постах!
Люба несла чушь. Мне это представлялось очевидным. И утихать она совсем не собиралась.
– Люба, - произнёс я, заметив, что у неё перехватило дыхание, и образовалась пауза, пока она переводит дух.
– Понимаешь... я вполне допускаю, что у кого-то из наших бывших одноклассников есть мохнатая папина рука. Или мамина не мохнатая. Допускаю. И вполне допускаю: иные из них хорошо устроились в этой жизни. Точнее - их устроили. Потому что в одиночку, сам по себе не устроишься. К тому же в таком возрасте. Я всё это допускаю, так как видел подобное не раз собственными глазами. Но это не значит, что и нам с тобой кто-нибудь поможет и пристроит...
– Нет!
– воскликнула девушка, вновь повышая голос, и в очередной раз, привлекая к нам не нужное внимание немногочисленных посетителей кафе.
– Нет, они сами пробивали себе дорогу в жизни! Сами искали себе работу и находили, сами учились и выбирали профессию. И никто им не помогал...
– Откуда ты знаешь?
– перебил я её.
– Потому что я с ними часто общаюсь. И они мне сами рассказывали.
– А ты думаешь, они расскажут тебе правду? Зачем им это? Люди любят понтоваться. Зачем им выглядеть в твоих глазах папенькиным и маменькиным сынком? Которого: пристроили, сделали карьеру, посадили куда надо и сказали делать что надо? Зачем им всё это рассказывать? Намного лучше говорить, мол, мы сами с усами. А на деле - только ниточку потяни, такие связи обнаружатся! Этот этому друг, тот тому брат, этот - младший племянник жены генерального, и так далее. Ты думаешь, я с этим не сталкивался ни разу? Или ты не согласна?
– Нет!
– с негодованием покачала головой девушка, еле выдержав и дослушав.
– Ты просто очень завистливый, и ищешь оправдания. А их не надо искать! Надо работать, и расти над собой!
– Да - а - а?
– вскинул я брови.
– Куда уж выше-то? Хочешь обогнать Николая Валуева?
– Кого?
– без интереса переспросила Люба.
– Не важно. Но ты, например, сколько работаешь в школе?
– С института.
– А есть у тебя возможность стать директором школы?