Горький шоколад
Шрифт:
Макс, наконец, снял пиджак и, прислонившись к столу бедром, лениво закатывал рукава рубашки. И снова поглядывал на часы. Заговоренные ониу него что ли?
— Мне кажется, Марго осталась довольна.
— А ты?
— Я? — Этот мужчина что, всерьез думал, будто после всего услышанного, она согласиться купить хоть за его деньги хоть бусы за десять центов? — Я не люблю ходить по магазинам. Мне достаточно того, что у меня и так уже есть.
— Ты очень сильно лукавишь, Габриэль. — Кажется, Макс остался разочарован ее ответом. — Все женщины любят покупать новые
— Мы его и провели хорошо.
На этот раз взгляд Макса вцепился в нее, словно голодный клещ. Эль стоило трудов не поддаться его магнетическому влиянию и не подвинуться ближе, чтобы снова, как заядлая наркоманка, насладиться запахом этого мужчины.
— Габриэль? — Максимилиан оставил недвусмысленную паузу.
— Ладно, — сдалась она. И потянулась за следующей конфетой. Внутри красной обертки на этот раз оказалась конфета из черного шоколада. Эль повертела ее в руках, но в рот отправить так и не решилась. Сперва права. — Марго была довольна, а я просто ходила с ней за компанию. Не представляю, что должно было случиться, чтобы после нашего разговора утром… я… ну в общем…
— Полагаю, я понял куда ты клонишь. — Макс нахмурился, снова сократил расстояние между ними и плотоядно уставился на конфету. И, не долго думая, прихватил слабость губами, как бы невзначай поцеловав пальцы Эль. Отстранился, чтобы оценить произведенный эффект. — Надеюсь, теперь мы все уладили?
Эль пришлось взять паузу, чтобы собраться с ответом. Невозможно трезво соображать, когда он действует на нее так агрессивно и со всех сторон. Нужно бы игнорировать эту сумасшедшую энергетику, но чем сильнее она противиться его притягательности, тем сильнее в ней вязнет. Не Максимилиан Ван Дорт, а какой-то зыбучий песок!
— За эти вкусности я бы и душу дьяволу продала, — попыталась пошутить она, остро ощущая жжение на коже в тех местах, где ее только что коснулись губы Макса.
— То есть, я продешевил?
— Если речь о том, чтоб снова наговорить мне гадостей, то — нет.
— Нельзя быть такой серьезной в восемнадцать, Габриэль, — посмеиваясь, укорил мужчина.
Ну вот и как с ним быть? Он то хмуриться, то улыбается, как Чеширский кот. Или, вот как сейчас, задумчиво изучает ее лицо с таким видом, будто собирается поохотиться. Самое правильное решение — убраться от него подальше. Закрыть разговор на позитивной ноте, пока они снова не наговорили друг другу неприятных вещей. Если Максимилиан за каждую оплошность будет расплачиваться сладостями, ей, чего доброго, в самом деле придется обновлять гардероб.
— Какого хрена ты творишь?!
Эль задержала дыхание, чтобы выдержать этот удар под дых от Марго. Та влетела в библиотеку, словно смерч, втиснулась между ними и грубо оттолкнула подругу от брата.
— Я спрашиваю — какого хрена ты себе позволяешь?! — Убедившись, что Эль достаточно далеко, Марго налетела на Макса с новыми силами.
Максимилиан перехватил
— Успокоилась? — невозмутимо поинтересовался Макс.
— Ты придурок! Чертов садист! Извращенец! Педофил! — Грубости и непристойности сыпались из ее рта неиссякаемым потоком. — Мало тебе своих девок шлюшных трахать? Обязательно нужно поиметь еще и малолетку? Или тебе на старости лет целки захотелось?!
На этот раз Эль чуть не упала на ровном месте. Кровь ударила в лицо, растеклась по щекам жгучим стыдом. Зачем она все это говорит?
— Марго, пожалуйста… — попыталась успокоить подругу Эль, но та вряд ли услышала хоть слово.
— Так вот почему она вчера сама не своя была, да? — Марго заводилась все сильнее, разгоралась, как копна сена от искры. — Ты к ней еще вчера свои руку протягивал?
— Мне кажется, ты перегибаешь палку, — спокойно и холодно ответил Максимилиан. Если сестра и зацепила его, то либо незначительно, либо он прекрасно владел собой. — И я сейчас довольно мягко выражаюсь, Маргарита, потому что грубости, которые ты тут наговорила, стоят настоящей порки.
— А ты стоишь, чтобы тебя посадить на цепь, — громко огрызнулась Марго. — Я знала, что для тебя нет ничего святого, что ты и мертвого из могилы достанешь и поимеешь, если будешь знать, что это потешить твою похотливую душонку, но Эль ты не получишь.
— Можно поинтересоваться — почему?
Чтобы хоть немного прийти в себя, Эль приложила ладони к пылающим щекам. Никогда в жизни она не испытывала такого отвращения к себе. Марго словно только что сдернула с нее всю одежду, выставила бесстыже голой перед человеком, которого она же, Эль, и спровоцировала. Где были ее мозги, когда она пробовала ту злосчастную конфету с его рук? И зачем он теперь, вместо того, чтобы как-то защититься, только еще сильнее раззадоривает сестру? Дразнит, словно собачонку.
— Не твое собачье дело, — прошипела Марго в ответ на вопрос брата. — Все, что тебя должно волновать: как уговорить меня держать рот на замке.
— Нет-нет, Маргарита, — Макс скрестил руки на груди, усмехнулся, на мгновение преобразившись в сытого хищника. — Я все-таки желаю услышать ответ: почему я не могу получить Габриэль, даже если, допустим, хотел бы этого?
«Сколько вы еще будете меня игнорировать?! — хотелось закричать ей, но какая-то внутренняя садистская часть ее души тоже желала узнать ответ.
— Потому что ты на двенадцать лет старше ее! Это растление!
— Габриэль, — Макс поднял взгляд над головой сестры, — тебе есть полных восемнадцать?
Следом на нее уставилась и Марго. И взгляд подруги буквально вопил, что в этом споре Эль должна встать на ее сторону. Боги, и как это сделать? Соврать, что она малолетка? Максимилиан знает, что они поступают, это все равно, что убеждать слепого, что он не слепой!
— Марго, ты знаешь, что мне есть восемнадцать, — сказала Эль.