Гормон
Шрифт:
Особый отдел тайной полиции в Гестапо. В кабинете сидел полный, не высокого роста офицер и внимательно рассматривал папку бумаг лежащих перед ним. На папке была надпись: «Дело итальянского цирка». Его выпученные глаза судорожно бегали от одного документа к другому, скользя по неровным строчкам донесений.
Документ 1.
«Сообщаю, что 17 мая сего года в 19:10 был осуществлен воздушный налет на эшелон, в котором возможно находился итальянский цирк.
Расследование провел сержант жандармерии по вашей просьбе».
Документ 2.
«Подтверждаю, что в период пребывания итальянского цирка в городе Н., таинственным образом исчез немецкий офицер. Возможно, похищен партизанами.
Донесение составлено и проверено по вашему запросу. Лейтенант местной жандармерии».
Документ 3.
«Пропал без вести офицер СС. Просьба заняться его поиском. Офицер обладал особо важными сведениями. Его поиски имеют важное значение. В окраинах города В. нет подпольных организаций. Однако офицер пропал.
По вашей просьбе сообщаю, что в период пропажи офицера, действительно в городе В. находился итальянский цирк.
Донесение составлено старшим сержантом жандармерии».
В папке подобных документов было девять. Капитан закрыл папку и открыл другую, в которой он прочитал короткую заметку, написанную тайным агентом разведывательной службы, работающим под прикрытием у партизан.
Заметка от специального агента Клауса Ш.
«Этим письмом доношу до вашего сведения, что 18 октября сего года партизанский отряд посетил некий неизвестный. Всё, что удалось выяснить, это то, что неизвестный имеет какое-то отношение к итальянскому цирку. Просьба проверить работающую в районе города С. итальянскую цирковую труппу».
Прочитав это сообщение, капитан взял чистый лист бумаги, и начал на нем писать письмо.
Письмо начальнику жандармерии города С.
«Просьба задержать итальянский цирк до особого распоряжения, или моего личного прибытия в ваш город. Ждите прибытие нашего специального агента по фамилии Клаус Ш., для опознания одного из членов цирковой труппы, возможно, руководителя итальянского цирка. Подозреваю, что итальянская труппа погибла во время воздушного налета, а вместо неё действует итальянские коммунисты».
Капитан отложил письмо в сторону и взял другой лист бумаги, где он написал следующее:
Приказ агенту Клаусу Ш.
«Срочно выехать в город С., для опознания неизвестного из труппы итальянского цирка. В случае опознания ничего не предпринимать. Начальник местной жандармерии в курсе дел. Ему поручено задержать цирк до вашего прибытия в город и опознания неизвестного. Я так же выезжаю в этот город. Ждите моего прибытия в город С.».
Письмо майора советской армии М. в штаб дивизии.
«На освобожденный нами населенный пункт ночью напали немецкие парашютисты. Погибло более двухсот солдат и офицеров. Наутро выжившие обнаружили, что немецких парашютистов было всего пятнадцать, и все они были мертвы по непонятным причинам. Наружных ран на их телах не обнаружено. Причина смерти не определена.
В городе С.
Цирковая труппа готовилась к очередному выступлению перед немецкими солдатами. Петрушев Алексей подошел к Уткину Кириллу одевающего свой цирковой костюм.
— Ты не видел Тарасова или Сивцова?
— Нет, с самого утра не видел, — ответил Кирилл.
— Странно, они никогда не покидали цирк без распоряжений и указаний, — сказал Алексей.
— Возможно, Карл знает, — добавил Кирилл.
Алексей отправился в гримерную и там встретил Карла, накладывающего на своё лицо грим.
— Слушай, ты видел Тарасова или Сивцова? — спросил Алексей Петрушев.
— Нет. А, что? Что-то случилось? — спросил Карл.
— Вообще-то нет. Но они никогда не покидали лагерь, не предупредив о том, куда направляются, — сказал Алексей.
— Слушай, я что-то неважно себя чувствую последнее время, — сказал Карл. — Тяжело стало выступать.
— У тебя что-то болит? Тебе следует обратиться к нашей медсестре Румянцевой Надежде.
— Вряд ли она сможет мне помочь. Вот видишь этот небольшой сундучок, — Карл указал на небольшой сундук, лежащий в углу палатки.
— Так. И, что?
— В нем все мои вещи. Если я умру или погибну, пусть они тебе достанутся, — сказал Карл.
— Что за ерунда. А, почему это ты должен умереть? — спросил Алексей.
— Ну, как почему? Война ведь. А на войне всякое бывает.
В это время, в жандармерии шел допрос Тарасова.
— Документы то у вас немецкие и говорите вы на немецком, только вот ошибку ваши итальянские товарищи совершили, — раздраженно сказал сержант жандармерии.
— Я немецкий офицер, и выслушивать подобные оскорбления не желаю. Вы ответите за это. Я немец, и никакой тыловой крысе вроде вас не дам себя опорочить… — произнес Тарасов.
— Вы так думаете? А, это что, по-вашему? — сержант открыл занавес на небольшом столике.
Тарасов увидел рацию. Он много раз ее держал в руках, помогая вести передачу важных сведений Сивцову. Он сразу же узнал эту рацию.
— Что вы на это скажете? — произнес сержант. — Эту рацию мои люди обнаружили этой ночью в вашем цирке.
Сержант, не смотря на строгое распоряжение капитана СС, все же решил сделать тайно обыск итальянского цирка. Он искал возможность задержать цирковую труппу. Обыск помог обнаружить рацию. Сержант не был начальником жандармерии, он лишь выполнял временную должность заместителя начальника, так как начальник был в отъезде, и ничего не знал о письме и приказе капитана СС. Сержант хотел проявить свои способности в управлении и поимке особо опасных диверсантов, и тем самым показать свои достижения и рвение перед начальством, что бы его повысили за заслуги в должности, или хотя бы в звании.