Горн, Бес и другие. Том первый
Шрифт:
– А ты, – робко начал Горн, – не сможешь пойти со мной?
Дор отрицательно покачал головой.
– Но почему? – невольно вырвалось у юноши.
– Он не может. – пояснил Бес. – Его попросту привязали к этому месту.
– Как это?
– Долго объяснять, мой мальчик. – пресёк его любопытство Дор. – Тебе и без того необходимо многое узнать, а времени в обрез.
Горн сник.
– Прости, малыш. – опробовал утешить его Красный. – Видно отныне тебе придётся самому стирать пелёнки. – он улыбнулся, но вышло только ещё печальней. – Мужайся.
– Кстати, насчёт пелёнок…
Пятачок Беса вздёрнулся так высоко, что грозил переехать на лоб.
– Я?
– Ну не я же. Меня, как ты помнишь, привязали. А вот тебя нет.
– Но… – попытался протестовать Красный, – я не могу!
– Отчего же, – возразил Дор, – ты свободен. Или запамятовал?
– В склепе с вампирами я видел такую свободу. – взвизгнул Бес. – На погосте со скелетами. А как же ты без меня? – из последних сил вцепился он за спасительную ниточку. – Кто тебя кормить будет?
– Вот о чём можешь не беспокоиться. Справлюсь. Я мальчик взрослый.
Бес насупился. Перспектива сняться с насиженного места и переться, не зная куда, рискуя рогами и копытами, не радовала. С другой стороны…
– А я постараюсь поменьше гадить в пелёнки. – подзадорил его Горн, обрадованный, что в походе его будет сопровождать кто-то родной и близкий. – Не перетрудишься.
– А, была не была! – бесшабашно махнул рукой обладатель пятачка. – Победокурим, где наша не пропадала.
– Вот попадать как раз права у вас нет. Во-первых, ваша миссия слишком важна, а во-вторых… Вы мне очень дороги. Оба.
Сказано это было с таким надрывом, что даже Бес, всегда скорый на остроты не решился шутить.
– Что это за предметы и что вообще нам нужно сделать? – немного погодя спросил Горн.
– Пять книг мудрости и шесть клинков. Каждая из книг характеризует один из народов. Всего их шесть. Как мне кажется, они все разошлись по разным местам. Лагерсериот упомянул, что этот мир очень похож на наш прежний. Приблизительную карту я нарисовал, но кто где, это предстоит вам выяснить самостоятельно.
– Учитель, ты упомянул пять книг. Что они собой представляют? И почему их пять, а не шесть? Получается, у одного народа нет мудрости?
– Варвары всегда казались мне несколько туповатыми. – пренебрежительно фыркнул Бес. – Дикари, даже читать не умеют. Вся их мудрость умещается на кончике меча.
– Ты не совсем прав, друг мой. – не согласился Дор. – Меч для варвара – символ доблести, воли и справедливости. Они импульсивны, предпочитают действовать, а не рассуждать.
– Ну а я о чём? Сначала бей, потом думай – вот главное отличие варвара от цивилизованной особи.
– Ты прав, но только ты забыл, что они не участвовали в той бойне, которую развязали двое мудрецов, а трое других с радостью поддержали. Они отрицают не саму мудрость, а то, как её преподносят остальные. Согласен, в своём неприятии они зачастую доходят до абсурда, но это их выбор. Думается, здесь вам будет проще всего. Достаточно убедить в справедливости нашего дела, и вы получите их клинок.
– А что оставшиеся? – спросил Горн.
– У прочих всё гораздо сложнее. Лагерсериот унёс с собой свод упорядоченных законов и правил, обязательных для всех, неважно, согласны с ним остальные или нет. Её когда-то создали пять мудрецов, убеждённых в своей правоте. Да только они же её и предали, сведя всё к золоту, породив лордов, которые ловко манипулируют Книгой, как им выгодно. Боевая праща – главное оружие.
– Да уж, – хмыкнул Бес, который хотел показать, что тоже кое в чём разбирается, – эти коротышки своими кувалдами, с одного удара запросто проломят любой доспех. А их лорды могут из любого дерьма сделать золото.
Дор не обратил внимания на то, что его перебили, и продолжил:
– Вторая – это книга отрицания и воли к власти. Цель оправдывает средство написано на её первой странице. Свобода – как высшее благо. Только свобода принадлежит, по мнению их философов, лишь тем, кто силён и соответствует их меркам. Арбалет является символом воина.
– Эта парочка, – снова вклинился Бес, – самые могущественные. В том мире эти ублюдки и развязали войну, которая закончилась «Расплатой».
Старик кивнул, соглашаясь с этим утверждением.
– Третья так и называется Книгой. Самая первая из всех. Содержит всего несколько изречений, следуя которым, можно обрести душевное равновесие. Всё сущее имеет право на жизнь, утверждает она. Душа прежде всего. Народ, её написавший, настаивает на своём первородстве, выделяя себя из других.
– Про этих я вообще молчу. – Бес сморщил мордочку, словно съел какую-то гадость, отчего его пятачок увеличился чуть ли не вдвое. – Поборники нравственности. Всё, что есть в жизни приятного, считают грехом. – он сплюнул. – Житья от них нет. Чуть что, грозят «Расплатой». Ну или шестопёром. Шестопёр – разновидность булавы. Прим. автора.
– Если бы все следовали их наставлениям, «Расплата» не случилась. – заметил Дор. – Соблюдай правила и будешь счастлив.
– Ну уж нет. – осклабился Красный. – Я люблю полениться, позлословить. Ещё и пожрать люблю. А случись, какая бесовочка попадётся, так я б с ней закрутил. И вообще, послушать их, так истина основана на авторитете их же мудрецов, а я, знаешь ли, этого не приемлю.
Старый волшебник закатил глаза.
– Тебя только благочестивая вода исправит.
Беса передёрнуло.
– Вот чего я меньше всего хочу, так это очутится в тех краях. Давай уже, заканчивай с ними, а то мне как-то не по себе становиться при упоминании всяких жидкостей.
– Как скажешь. – Дор хмыкнул. – Так, что у нас дальше?
– Дровосеки. – подсказал Красный.
– Ах да. Живут в согласии с окружающим миром. Их книга окрашена в зелёный цвет, хотя и называется Красной. Здесь всё довольно просто.
– Ну, конечно. – не унимался Бес. – Берегут природу, мать их. Почём зря берегут. Столько дров на борьбу за чистые леса переводили, что диву даёшься, как до «Расплаты» они не вырубили всё подчистую. Вот луки у них, надо признать, первоклассные, как и сами лучники. Те, – он подмигнул Гору, – твоему суслику в ноздрю попадут со ста шагов с закрытыми глазами.