Горн, Бес и другие. Том первый
Шрифт:
– Ну, давайте, что ли, начнём. – неуверенно предложил юноша.
Его опекуны в ответ промолчали. Но Горн, осознавая, что, по сути, и является виновником конфликта, был настроен решительно. Упрямцев требовалось подтолкнуть.
Он пододвинул тарелку Дора к миске с мясом и спросил:
– Тебе поподжаристей?
Старик сделал жест, что ему всё равно. Юноша положил ему на тарелку три почти идеально квадратных куска, умеренной прожаренности, зачерпнул деревянной ложкой кашу, добавил салат и вернул тарелку.
– Мне с кровью. – сердито
– Как скажешь. – мягко улыбнулся юноша, выполняя просьбу и выбирая самые сырые кусочки, тут же мелко порезав их, и завалил салатом.
– Спасибо. – всё так же сердито поблагодарил Красный, метнув гневный взгляд на Дора.
С минуту сидели молча.
– А что там с трещиной? – здраво предположив, что общие интересы и заботы лучше всего могут объединить друзей, спросил Горн.
Вопрос предназначался Дору, но ответил Бес.
– Что-что, растёт. – он продолжал терзать здоровенный для него кусок, разбрызгивая вокруг себя жирный сок. – Если так дело и дальше пойдёт, то лет через двадцать, насколько хватает моих математических познаний, она доберётся до противоположного края.
– И что тогда? – обеспокоенно спросил Горн.
Он знал, что эта проблема сильно тревожит обоих. Ему строго-настрого было запрещено подходить к огромному круглому камню, торчавшему из песка неподалёку от оазиса, но мальчишеское любопытство способно преодолеть любые запреты. Года четыре назад, избавившись от опеки Красного, он незаметно пробрался к замурованному порталу и был сильно разочарован, не понимая, как какая-то трещинка могла напугать таких, как его наставники.
Недели через две Горн повторил вылазку, на этот раз вооружившись горшком с глиной и недолго думая, попросту замазал её. Гордясь своим поступком и осознанием, что так просто решается задача, с которой не могли справиться наставники, он вернулся домой.
Через неделю Красный стал неизменным спутником мальчишки и избавиться от его пригляда стало невозможно. И лишь спустя год, случайно подслушав разговор учителя с Бесом, понял, как он ошибался, сочтя проблему решённой, и почему Красный следует за ним неотступно.
Дор встал и молча вышел. Через две минуты вернулся, принеся с собой большую бутыль.
– Мальчик мой, дай нам стаканы. – попросил он Горна и перекинулся с обладателем трезубца многозначительным взглядом.
Юноша достал из шкафа два стакана; один большой и совсем крохотный. Поставил на стол.
– И себе тоже возьми. – тяжело вздохнув, потребовал Дор.
Юноша удивлённо посмотрел на него и достал ещё один. Он любил эти редкие случаи, когда наставники позволяли себе маленький праздник и откупоривали такую вот бутылку. Они тогда становились весёлыми и разговорчивыми. Забавно было наблюдать за ними, особенно когда они принимались спорить или вспоминать о другой, прошлой их жизни. Горн не всегда понимал, о чём эти двое говорят, но всегда было интересно.
Особенно радовало поведение Дора. Обычно молчаливый, он оживал, глаза загорались, а язык начинал заплетаться. Бес ещё больше краснел и всё время требовал от друга таким же непослушным языком:
– А покажи-ка нашему малышу…
Тогда Дор взмахивал руками, и из ниоткуда возникали прозрачные картины. На них ходили люди. Много людей. Странные создания встречались между собой, размахивали разными предметами. Сверкали молнии, кто-то падал, кто-то радовался. Вставали высокие дома и громадные камни гораздо выше этих домов. Скопление деревьев, в тысячи раз больше, чем в их оазисе и бескрайние, как пустыня, глади вод, а на них что-то плавало.
Иногда кто-то из них восклицал: – Во-во, ты это помнишь? – на что другой отвечал: – Там ещё было… – и перечислял недостающее.
Правда, спустя какое-то время наставники начинали грустнеть. Тогда они отправляли его спать, и Горн, слегка обиженный, уходил в свою комнату и засыпал под их громкое пение.
И вот теперь, похоже, ему разрешили присоединиться к празднику на правах равного.
– А не рановато ему? – с сомнением спросил Бес. – Может, не стоит?
Юноша испуганно посмотрел на Красного. Неужели тот хотел лишить его праздника?
– Ты был прав, – с горькой улыбкой сказал Дор, – когда говорил, что он вырос. Ему пора знать.
– Ты действительно этого хочешь? – также грустно поинтересовался Бес. – Ты же умрёшь с тоски, когда он уйдёт.
– Кто уйдёт? Что узнать? – испуганно переспросил Горн, догадываясь, что речь шла о нём.
Дор откупорил бутыль и разлил по стаканам прозрачную, как вода жидкость. Пододвинул стакан воспитаннику.
– Может всё же лучше на трезвую голову? – продолжая сомневаться, предложил Бес. – С такой дозы он вряд ли чего поймёт.
– Думаю, одной единственной беседой тут не обойдёшься. – не согласился Дор. – Пока будем его готовить, успеем всё объяснить, а пока, пусть будет маленький грустный праздник.
– К чему готовить? – совсем испуганно продолжал вызнавать юноша.
– Раз уж задумал всё ему рассказать, – не обращая внимание на вопросы парня, продолжил Бес, – то давай сразу и готовить. Нечего оттягивать и откладывать в дальний ящик.
– Твоя правда. – кивнул Дор со вздохом.
Он взял стакан воспитанника и вышел. Послышался жалобный скулёж Цербы.
– Что там? – Горн глянул на Красного.
– Мудрость набирает. – безмятежно терзая кусок мяса, ответил Бес. – Не всё ж ей щенка кусать.
– Опять? – обречённо вздохнул парень; вместо праздника предстояла учёба с расширением сознания. К тому же странные разговоры сильно его напрягали.
Собеседник ответить не успел; вернулся Дор.
– Ну, давайте вздрогнем, друзья. – ставя перед воспитанником, стакан предложил он. – Совместим, так сказать, приятное с полезным. – и выпил.
Бес последовал его примеру.