Город без полиции
Шрифт:
Кот испустил яростное утробное урчание, и Таня сердито отпихнула его ногой. Юрий Долгорукий обиделся и забрался на батарею, где булькала вода – на днях начинался отопительный сезон. Девушка взглянула на часы. По ее расчетам, Иван должен был появиться еще не скоро. Чувствуя себя кругом виноватой перед ним (это чувство появлялось у Тани довольно часто), она решила приготовить ужин. Без нее супруг питался, как она поняла по содержимому холодильника, исключительно вареной колбасой и консервированными помидорами.
«Ну и пусть отругает, что встала, зато
Звякнула микроволновка, сообщая, что курица разморожена, Таня протянула было руку к дверце, но остановилась, озадаченная новой мыслью. «Спрятали в гроб... Да они же знали, что через четыре года его откопают! И потом, если бы Паша пропал с чужими деньгами, этот самый Михаил давно бы поднял тревогу! Он бы, прежде всего, связался со мной и потребовал денежки обратно! Решил бы, что мы его надули... А он никак себя не проявил! Значит, Матильда невиновна? Это все-таки сделал он? А что я боюсь воды, узнал от Паши еще тогда, четыре года назад...»
Она приложила ладонь к горящему лбу. «Не думать, не думать об этом, или я сойду с ума! Я готова подозревать всех, а по сути у меня ничего нет для конкретных подозрений... Только этот Михаил более-менее подходящий кандидат, да и тот, если разобраться, может оказаться ни при чем! Вдруг Паша не брал у него никаких денег? Вдруг они вообще распрощались еще в Афинах? Откуда я знаю, чем собирался заниматься Пашка в Греции? И спрашивается, какого тогда черта этому Михаилу звонить в Москву и поднимать тревогу? Он живет спокойно в своем земном раю и не знает, что на него уже всех собак повесили!»
Непослушными пальцами Таня разворачивала на столе фольгу для запекания, заглядывала в стенные шкафы в поисках приправ, разжигала духовку, и все эти привычные действия выполняла с медлительностью сомнамбулы. Ее мысли никак не соотносились с движениями, которые делало тело. «Одно точно, на меня кто-то охотится, и мне нужно его найти прежде, чем он найдет меня! – вертелось у нее в голове. – Или она... Матильда уверяла, что это была женщина, а она не лжет, это сказала Оля... За несколько часов до того, как умерла...»
Поглощенная своими размышлениями, девушка делала все крайне медленно, и когда зазвенели ключи в дверных замках, курица еще стояла в духовке.
– С ума сошла? – приветствовал ее муж, заглядывая на кухню и поводя носом. – А чем это пахнет? Тань, ты что – готовишь?!
– Нет, подлизываюсь. – Она подбежала и повисла
– А торт откуда? – удивился муж.
Таня ласково погладила его по щеке:
– А его ты сейчас купишь, пока булочная внизу не закрылась. У меня как раз все будет готово.
И уже по тому, как охотно отправился муж выполнять ее поручение, она поняла, что нехитрая уловка удалась, Иван ее простил. «В тысячный раз. – Таня приоткрыла духовку и, щурясь от жара, ткнула курицу вилкой. – Кто бы сомневался? В нашем браке нет места неожиданностям. Мама говорит, что это называется счастьем... Иногда мне кажется, что она сама с удовольствием вышла бы замуж за Ваню и он только по недоразумению достался мне!»
– ...Обещай одно, – сыто откинувшись на спинку диванчика, Иван смаковал только что сваренный кофе и вертел в пальцах дымящуюся сигарету. – Пока не поправишься, прыгать у плиты и закатывать пиры ты не будешь!
– Мне хотелось тебя побаловать, – откликнулась она, ставя в раковину грязную посуду. – Но хорошо, обещаю. Сейчас иду и ложусь.
– А еще, – он поймал жену, направившуюся было к двери, за полу длинного халата и притянул к себе: – Ты не будешь больше говорить о своем Паше и о том, как он погиб! Обещаешь?
– Паша давно не мой. – Она попыталась высвободиться, но после неудачной попытки смирилась: – Ну хорошо.
– И главное... – начал было он, но девушка быстро зажала ему рот горячей ладонью:
– Ты велел обещать что-то одно!
– Главное, – он без труда отвел ее руку и взглянул на нее так сурово, что она разом подобралась, чувствуя, что шутки кончились, – я больше не желаю слышать, что за тобой охотятся и хотят убить!
– Но, Ваня...
– Любому идиотизму есть предел! – внушительно произнес он. – Эта поездка произвела на тебя слишком сильное впечатление! Не будем говорить о том, как и почему ты оказалась за бортом, главное – ты слишком близко к сердцу приняла смерть этого несчастного парня! Я тебя знаю – этого достаточно, чтобы ты стала дергаться от каждого шороха и везде видеть убийц!
Его поучающий тон произвел на девушку впечатление ледяного душа. Таня вздрогнула всем телом и вырвалась из объятий мужа:
– И ты не можешь мне просто поверить? Клянусь, это правда!
– Не клянись! – отрезал он. – Ложись спать!
Еле добравшись до постели на подкашивающихся ногах, она забилась под одеяло и долго плакала, заглушая всхлипы подушкой. Таня плакала от страха, незаслуженной обиды и больше всего – от сознания своего одиночества, которое меньше всего ожидала ощутить здесь, дома. Жаловаться было некому, искать сочувствия негде. Ей не поверил никто... «Что ж, может быть, я и правда кинулась в воду без посторонней помощи, – сказала себе девушка, кусая губы, чтобы не зарыдать в голос. – Все верят в это, осталось поверить мне самой!»