Город Бездны
Шрифт:
Персонал бутика состоял из двуногих роботов, блестящих, черных, – настолько совершенных машин мне не доводилось видеть даже в Городе Бездны. Они непрерывно расточали лицемерные комплименты, хотя со стороны я наверняка выглядел гориллой, случайно вломившейся в театральную кладовую. Следуя указаниям Шантерели, я остановился на костюме, вполне приемлемом как для моего вкуса, так и для кошелька. Брюки и куртка напоминали покроем одежду нищенствующих, которую я с удовольствием скинул, но из броской сверкающей материи, расшитой золотым и серебряным люрексом, что переливался всеми цветами радуги. Поверх новой одежды я, как и прежде, набросил щегольской сюртук Вадима. Не могу сказать, что чувствовал себя очень комфортно. Но когда мы покинули бутик, прохожие едва удостаивали меня вниманием, хотя прежде я постоянно ощущал на себе подозрительные взгляды.
– А теперь, – сказала Шантерель, – поведайте мне, откуда прибыли.
– А сами как думаете?
– Думаю, вы не с Йеллоустона. Почти наверняка не с Ржавого Пояса и, вероятно, не с какого-нибудь анклава.
– С Окраины Неба. Я прилетел на «Орвието». Вообще-то, вы должны были догадаться: на мне одежда от нищенствующих.
– Я почти догадалась, но меня сбил с толку сюртук.
– Эта старая тряпка? Ее мне пожертвовал один обитатель Ржавого Пояса.
– Извините, но никто не станет жертвовать подобную вещь. – Шантерель потрогала блестящую жесткую «заплату». – Вам известно, что это за одежда?
– Ну хорошо, я ее украл. И судя по всему, украл уже краденое. Правильнее было бы сказать – взял с боем.
– Это больше похоже на правду. Однако, увидев вас впервые, я была в недоумении. А потом вы упомянули «топливо грез»…
Последние слова она произнесла шепотом, почти выдохнула.
– Простите, но вы немного отклонились от темы. Какое отношение «топливо грез» имеет к этому сюртуку?
Очевидно, имеет. Зебра намекала на что-то подобное.
– Самое непосредственное, Таннер. Но вы задаете о «топливе грез» вопросы, которые не задал бы никто из местных… и в то же время на вас сюртук члена системы распределения. Конкретно – поставщика.
– То есть вы мне рассказали о «топливе» не все, что знаете?
– Почти все. Но сюртук заставил меня заподозрить, что вы ведете какую-то игру, поэтому я не была откровенна до конца.
– В таком случае расскажите остальное. Насколько велики поставки? Я видел, как люди вводят себе несколько кубических сантиметров зараз, оставляя еще сотню в запасе. Как я понимаю, «топливом грез» пользуются немногие. Верхушка общества, к которой принадлежите вы и ваши веселые приятели… ну и, наверное, кое-кто еще. Несколько тысяч человек по всему Городу, не больше.
– Думаю, вы близки к истине.
– Значит, «топливо» регулярно поступает в Город. В каком объеме? Сколько приходится на человека в год – несколько сот кубических сантиметров? То есть около миллиона кубиков на целый Город? Всего получается не так много – около кубометра.
– Не знаю… – Шантерель выглядела смущенной. – Скорее всего, так оно и есть. Мне лишь известно, что сейчас достать «топливо» труднее, чем год или два назад. Большинству из нас приходится ограничивать себя – не более трех-четырех доз в неделю.
– И больше никто не пытался производить «топливо»?
– Ну разумеется, пытались! Всегда находится прохвост, который пытается продать суррогат. Но тут не просто вопрос качества. Либо это «топливо грез», либо нет.
Я кивнул, хотя не вполне понимал, к чему она клонит.
– Очевидно, продавец владеет рынком, а Гидеон – единственный, у кого есть доступ к подлинным технологиям. Послесмертным «топливо» необходимо, без него вам просто не жить. Это означает, что Гидеон может поднимать цену, сколько ему угодно, – в разумных пределах. Но мне непонятно, зачем ему ограничивать объем поставок.
– Он еще не раз поднимет цену, Таннер. Не беспокойтесь.
– Вероятно, он не может продавать «топливо» в прежних количествах. Или не позволяет процесс, или возникла проблема с приобретением сырья.
Шантерель пожала плечами.
– Ну ладно, – кивнул я. – Объясните значение сюртука.
– Человек, который подарил его вам, был поставщиком. Вот что означают «заплаты». Ну, или поставщиком был предыдущий владелец сюртука.
Я вспомнил, как мы с Квирренбахом обыскивали каюту Вадима, и сказал себе еще раз, что они действовали в паре.
– У него действительно было «топливо грез», – сказал я. – Но мы с ним столкнулись на Ржавом Поясе. Хозяин сюртука не мог быть напрямую связан с поставщиком.
Само собой. А как насчет его напарника? Похоже, Квирренбах и Вадим работали вместе не только на Рейвича. В таком случае Квирренбах мог быть поставщиком, а Вадим – его подчиненным, обслуживающим Ржавый Пояс.
Хорошо бы еще раз побеседовать с Квирренбахом. У меня накопились к нему вопросы.
– Допустим, ваш друг не имел отношения к поставкам, – предположила Шантерель. – В любом случае вам необходимо кое-что понять. Что-нибудь слышали о Гидеоне? О людях, которые исчезают, потому что задают не те вопросы?
– И что же?
– Все это правда.
Через некоторое время я позволил Шантерели сводить меня на гонки паланкинов. Рейвич вполне мог появиться на подобном мероприятии. Однако в толпе зрителей я не заметил никого похожего.
Гоночная трасса представляла собой серпантин с бесконечными подъемами и спусками; он петлял, пересекая себя то сверху, то снизу. Временами даже выходил за пределы здания, нависая высоко над Мульчей. Множество крутых поворотов, препятствий и ловушек… Некоторые участки уходили в темноту и не были огорожены, так что паланкину ничто не мешало свалиться, если возница не рассчитает скорость на повороте. В каждом заезде – или забеге – принимали участие десять-одиннадцать изящно украшенных паланкинов, а все дозволенное и недозволенное регламентировалось целым сводом правил. Впрочем, по словам Шантерели, эти правила соблюдались не слишком строго. Случалось, что возницы снабжали паланкины приспособлениями, с помощью которых избавлялись от других участников состязания, например выдвигающимися таранами – таким можно столкнуть соперника за край на подвесном отрезке трассы.
– Изначально гонку устраивали на спор скучающие бессмертные седоки паланкинов, – добавила Шантерель. – Но теперь принять в ней участие может почти любой желающий. В доброй половине паланкинов разъезжают люди, которым не стоит опасаться чумы. За один раз здесь можно было выиграть или, скорее, проиграть целое состояние.
Пожалуй, это лучше, чем охота на людей.
– Послушайте, – сказала Шантерель, когда мы покидали трассу, – что вам известно о миксмастерах?