Город Дождя
Шрифт:
Но Шнобель успел - оттянул назад девочку и стал между ней и собакокрысой, мгновенно ударив "собачке" в нос "ромашкой". Полицейский оставил в покое женщину, которая тут же, подхватив девочку на руки, растворилась в толпе, и набросился на Шнобеля, погубившего его собаку. Он и Шнобель долго сражались, нанося друг другу удары дубинками, но потом к Шнобелю еще с двух сторон начали подбегать полицейские, и вскоре окружили его. Ещё немного, и - сцапают. Он не сможет увернуться сразу от семерых...
И вдруг, прямо над собой Шнобель услыхал легкий шум, будто звук порхания больших стрекозиных крыльев. К нему сверху приближалось нечто невидимое, а затем послышался голос:
– Шноб!
К нему летел конец веревки из "летающей машинки". Впрочем, самой машины видно не было. Шнобель ухватился за спасительную веревку, и, отпихнув ногами полицейских, взмыл в небо, и вскоре был затянут вовнутрь.
Полицейские внизу растерянно хлопали глазами, когда потенциальная жертва у них на глазах подпрыгнула прямо в небо, там повисла, отбрыкиваясь, - и вдруг, и вовсе стремительно исчезла.
– Привет тебе, герой!
– улыбаясь, сказал Генрих.
– Мы, те, кто на летающих машинках, уже вытаскиваем понемногу отсюда всех наших - люди нам ещё пригодятся. Опускаем их подальше отсюда. А еще, отстреливаем собакокрыс, вырубили "ромашкой" несколько зверствовавших полицаев... Нападают, чудовища, на самых беззащитных из толпы. Практически всех своих мы уже забрали. Народ побузит ещё немного - и, скорее всего, большинство рассосётся. Мы пока их всех, как можем, ориентируем на завтра - чтобы они пришли и привели ещё и других, и как можно больше. Честно говоря, не ожидали мы, что так много людей отзовется, на первый же призыв. До завтра обдумаем, как их всех сорганизовать и провести акцию наиболее результативно. Пока - порезвились, и хватит. Тараканов до завтра свои приборчики, факт, отладить на Пирамиде не успеет. Да и, внимания теперь к ней у народа слишком большое. Теперь, накопим сил, и по серьезному, мощно, продолжим завтра... Тебя, как и всех, кого отсюда вытягиваю - высажу подальше, и зайду на новый виток. Спасаю не только хакеров, но кого удается, от полисов и собакокрыс. В последних, кстати, стреляю, и рука не дрожит. Это - не собаки, а орудие смерти. Людоеды. Они даже на своих хозяев нападают - если те не покормили их вовремя. Вот уж, вывели нечисть! Да, и - последнее: наши сегодня - кто где ночует. Некоторые - в "Точке". Вместе с людьми Борова, они туда подтягиваются. В "Точке" сегодня можно будет переночевать, вымыться и переодеться. Можешь и ты, если хочешь, там сегодня на ночь тормознуть. А днем - увы, придётся тебе пошляться по городу... До шести вечера, когда откроется "Точка".
– А есть ещё варианты времяпровождения, кроме как шляться по Ростову?
– спросил Шнобель.
– Есть один. Но он - гораздо опаснее.
– Я не против получить о нем некоторую информацию.
– Был ли ты когда-либо на Дороге?
– спросил Генрих.
– Нет. Мне всегда говорили друзья и знакомые, что это - самое страшное место Ростова... И не советовали туда и носу казать, - ответил Шнобель.
– Однако... Я задал вопрос так, наугад: большинство жителей нашего города не знают о существовании этого места. С тех пор, как власти замуровали вход в этот подземный торговый центр. Но, конечно, некоторые люди... Знают туда тайные проходы. И даже ушли туда позже, чем вход был замурован. Совсем недавно, быть может, - Генрих был слегка удивлен.
– Тогда, я полагаю, мне не надо тебя просвещать по этому вопросу.
– Можно и просветить... Я почти ничего не знаю о Дороге, не знаю, как туда проникнуть. О ней ходят легенды среди хипков Ростова. И некоторые мои друзья-барды, как говорится, "стали на Дорогу". Ушли в никуда, - задумчиво сказал Шнобель.
И вдруг процитировал:
Если тебя позвала Дорога,
Если тебя позвала беда -
Значит, тебе пора
Уйти совсем, навсегда.
Ибо оттуда уже не вернёшься
На свет...
Тысячи миль за одну только жизнь,
Мгла и туман, и шыряние в вену.
Если ничто не спасет, ты погиб -
Становись на Дорогу,
Тогда - тебе только туда...
Ты не узнаешь себя и других,
И, только выйдя из вечного плена,
Ты захлебнешься понятием вмиг
Кто ты таков...
Если твоя голова раскололась,
Если разбился мир на осколки,
Если по венам клокочет жар -
Становись на Дорогу...
– Да, все - так. Дорога - самое гиблое место Города. И люди туда идут... Погибать. И я только сегодня понял, почему. Я был слишком занят своими ментальными путешествиями и научными изысканиями, чтобы понять простую истину...
Сегодня к нам присоединилось очень много людей. Неожиданно для нас, хакеров, наши мирные и обычно спокойные, как пресловутые библейские овцы, люди пошли на бунт. Быть может, завтра они начнут крушить Пирамиду и бить стекла в "Торте"...
Каждый житель нашего города подвергнут зомбированию. И внешне, многие зомбированы: они двигаются, говорят и делают только то, что положено. Но даже самые точные приборы не определят, о чем все они думают, когда остаются одни. Подсознание не запрограммируешь, оно живет своей собственной жизнью. И зомбированный человек всегда не удовлетворён, потому что его подсознание знает, что его хозяин способен на большее. И люди с сильной интуицией - связью с подсознанием, нередко впадают в ступор, считают, что мир сошел с ума, или - раздваиваются, расщепляются сознанием... Глубоко в душе, большинство жителей города - другие. Лучше, чище... И, вероятно, что даже сломленные люди очень легко станут на тропу праведной войны. Конечно, в том случае, если кто другой уже раскрутит это колесо. Достаточно, как говорится, просто вовремя бросить спичку... И она, вместо того, чтобы тихо сгореть, вдруг взорвется бомбой.
– А при чем здесь Дорога?
– Быть может, те, кто стал на Дорогу - это творческие люди города... Только, в нашем сломленном мире, потерявшие себя. Изначально склонные к созиданию, ищущие, - но не имеющие для самораскрытия реальной почвы... Зажавшие в себе стремления, не понявшие их. Мятежники, которые сопротивлялись в душе таракановщине, но... чье сознание побороло их самих.
– Так вы, хакеры, хотите... Выпустить их наружу, задействовать в борьбе? Этих потерянных людей? Тех, кто стал на Дорогу?
– Да. Мы хотим их освободить.
– У меня несколько лет тому назад был друг... Которого я даже не знаю, как по-настоящему зовут, хотя мы знакомы почти с детства. Все музыканты и тусовщики звали его Барабашкой.
Как-то я застал его в нашей компании. Он сидел одиноко в углу, абсолютно пьяный и поникший. Он спел мне тогда песню... Произвожу то, что помню:
Мы - материал для будущей пьесы.
Не для нас звучат великие песни.
Мы жалки и косны,
Но наши мысли -
Материал для тех,
Кто прёт по жизни.
Бог складывает из наших душ
свою мозаику.
Он играется, как малое дитя,
Дитя в песочке...
Мы - песчинки на берегу,
Или - в песочных часах времени,
И падаем в пустоту,
И уходим от вас в безвременье.
Но Бог берет наши мысли,
И роняет их в судьбы мира.
Бог складывает из наших душ
свою мозаику.
Он играется, как малое дитя,