Город Хэллоуин
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду?
— Я что, говорю по-китайски? — Джоунни криво усмехнулась. — Она. С ним. Живет. В его доме. Или тебя интересуют подробности?
Должно быть, разочарование, которое испытал Клайд, ясно отразилось на его лице, поскольку Джоунни схватила сумочку и вскочила. Он едва успел поймать ее за руку.
— Джоунни…
Она вырвалась и отступила на несколько шагов назад. Подбородок ее дрожал.
— Больше не приближайся ко мне, о'кей?.. И постарайся хотя бы некоторое время не ходить в «Подземелье».
Из уголка ее глаза выкатилась одинокая слезинка, но Джоунни смахнула ее с такой яростью, словно хотела точно так же стереть всю память о нем. С губ ее сорвалось несколько слов, которые Клайд не разобрал, потом
Первым его побуждением было догнать Джоунни, но, вспомнив ее слова, он остался сидеть. Конечно, его и Аннелиз ничто не связывало (ну, или почти ничто), и тем не менее он чувствовал себя осмеянным и преданным — как, без сомнения, чувствовала себя и Джоунни. Могла ли она солгать, думал Клайд. Возможно, рассуждал он, ей просто хотелось заставить его страдать, вот она и сказала первое, что пришло на ум, однако подобную ложь было очень легко проверить. Так неужели Джоунни говорила правду?
Одним глотком допив свой бокал, Клайд вышел в общий зал — большую полукруглую комнату, где стояли два-три десятка камней-столиков и барная стойка с мраморной столешницей. У дальней стены располагалась небольшая сцена, которая сейчас пустовала. Оглядевшись, Клайд с удивлением увидел Джоунни, которая, оказывается, никуда не ушла. Сидя на высоком табурете у барной стойки, она что-то пила в компании двух типов, откровенно ее лапавших. Увидев Клайда, Джоунни с вызовом тряхнула головой и притворилась, будто ее очень интересует, что говорит ей один из мужчин — крупный неряшливый парень с длинными волосами и бородой на пол-лица. Кажется, его звали Барри; фамилию Клайд никак не мог вспомнить.
Отвернувшись, он бросил взгляд в направлении столиков, но, не увидев среди клиентов никого из знакомых, вышел на причал и сел на поручень, прислушиваясь к журчанию воды под настилом. Чуть правее, прямо над речной излучиной, карабкался по отвесному склону дом Пита Нилунда: три его башни, украшенные декоративными шпилями, были так высоки, что верхние этажи терялись в ночном мраке. Зато на первом этаже светилось несколько окон, и в голову Клайда закралась безумная мысль — ворваться туда и учинить шумный скандал, драку, чтобы хоть таким образом выпустить пар и избавиться от владевшего им разочарования. Когда-то он сделал бы это не задумываясь, и тот факт, что теперь он мешкал, обдумывая и взвешивая возможные последствия (пусть это было только разумно и рационально), неожиданно наполнил его отвращением к себе. Возможно, с горечью подумал Клайд, он и Хэллоуин не созданы друг для друга, и Кармин был абсолютно прав, когда намекал, что новичок, возможно, не выдержит испытательного срока.
От дверей клуба послышался пьяный смех, и Клайд, обернувшись, увидел Джоунни, выходившую из «Даунлау» под ручку сразу с обоими типами, с которыми она заигрывала в баре. Клайд смотрел… Бородатый Барри перехватил его взгляд и спросил, на что это он уставился. Пропустив его вопрос мимо ушей, Клайд обратился к Джоунни.
— Зачем ты так? — негромко проговорил он. — Неужели ты настолько себя не уважаешь?
Улыбка Джоунни стала жестче, но девушка ничего не ответила, зато Барри уперся ему в грудь нечистой волосатой лапищей и посоветовал проваливать, да поскорее. Это прикосновение обожгло Клайда, словно жидкий азот, разбудив в нем былую бесшабашную отвагу. Будто при вспышке молнии, он со сверхъестественной ясностью увидел и злобное выражение лица Джоунни, и позиции противников, и все еще открытую дверь клуба под мигающей неоновой вывеской. Переступив с ноги на ногу, Клайд слегка развел руки, как бы говоря: «Все в порядке, ребята, уже ухожу»… и тут же, практически без подготовки, ударил Барри кулаком в глаз.
Барри покачнулся, сделал пару неверных шагов назад и, оступившись, упал на колени, закрывая ладонями лицо. Джоунни закричала. Второй мужчина, выпустив ее, метнулся назад, ко входу в клуб.
— Черт!.. Черт!.. — стонал Барри. Он уже/ отнял руки от лица, и Клайд увидел,
Схватив Джоунни за руку, Клайд подтолкнул ее к своей гондоле. Из бара уже появились несколько зевак — со стаканами в руках они высыпали на причал, чтобы узнать, в чем дело. Никто из них, однако, не поспешил на помощь Барри, который, стоя на коленях, раскачивался из стороны в сторону, прижимая руку к подбитому глазу. Оживленно переговариваясь и пересмеиваясь, зеваки смотрели, как Клайд ударами шеста выталкивает свою гондолу на середину реки.
— Трусливый ублюдок! — крикнул кто-то ему вслед, но он и ухом не повел.
Когда лодка удалилась от «Даунлау» на такое расстояние, что сквозь стелющийся над водой туман уже нельзя было рассмотреть мигающую вывеску над входом, Клайд отложил шест и взглянул на Джоунни. Она сидела на носу и, подтянув колени к груди, смотрела на черную воду за бортом. Ее слезы давно высохли. Раз или два она порывалась что-то сказать, но так и не издала ни звука. Клайд понимал: подружка ждет, чтобы он заговорил первым, но ему было абсолютно нечего ей сказать, к тому же в нем еще бурлил гнев. Клайд злился на себя, на бородатого Барри и гадал, способна репутация драчуна и задиры помочь ему сделаться гражданином Хэллоуина или, напротив, он только что пустил по ветру все свои надежды.
Наконец гондола ткнулась носом в причал возле дома Джоунни. По-прежнему не говоря ни слова, девушка выбралась из лодки и молча закрыла за собой дверь своего крошечного двухкомнатного домишки.
Когда на следующее утро Клайд приехал на работу, Мэри Алонсо, щеголявшая новой прической (она постригла волосы под машинку и осветлила полудюймовый «ежик» пергидролем, что ей совершенно не шло), рассказала ему все, что она знает об Аннелиз.
— Она живет в том же доме, что и Пит, но она не живет с ним, если ты понимаешь, что я хочу сказать, — объясняла Мэри. — Насколько мне известно, Аннелиз держится на своей половине, он — на своей. Джоунни поступила как настоящая стерва, рассказав тебе только часть правды и скрыв остальное. Я, впрочем, ее не виню.
— Это правда? Аннелиз не спит с ним?
— После развода она переспала с ним только один раз, да и то лишь по привычке.
Клайд подбросил на вилах гнилой орех, который только что достал из воды, и, не дав ему упасть обратно, повторным ударом отправил в каменную стену. Орех разлетелся вдребезги, а еще один работник, над чьей головой просвистел импровизированный снаряд, с неодобрением покосился на Клайда, но ничего не сказал.
— Откуда ты знаешь?
— Прежде чем мы сошлись с Робертой, Аннелиз с ней дружила. Прямо-таки влюблена была… Роберта даже думала, вдруг она тоже лесбиянка, но… — Мэри с кряхтением налегла на вилы, пытаясь высвободить несколько орехов, запутавшихся в водорослях на дне. — Но оказалось, что она убежденная гетеросексуалка. Я бы сказала — упертая… — Мэри ухмыльнулась. — И не надо вздыхать с таким явным облегчением, Клайди!
Клайд тоже улыбнулся и небрежно взмахнул рукой, словно прося извинения.
— Значит, Роберта тебе о ней рассказывала?
— Да. Они до сих пор подруги и время от времени встречаются и болтают, но на твоем месте я бы не слишком радовалась. После стольких лет с Питом кто угодно съедет с катушек. Нет, Аннелиз не сумасшедшая, просто немного странная. Столько раз она говорила Роберте, что, мол, уедет отсюда, но все никак не может решиться. Говорит — их с Питом слишком многое связывает.
Клайд кивнул и с удвоенным рвением принялся работать вилами. Ему казалось, он вполне может оказаться тем мужчиной, который сумеет разорвать противоестественную связь, удерживающую Аннелиз подле бывшего мужа. Утро было свежим и ясным, и узкая полоска голубого неба над головой походила на застывший зигзаг молнии, очертания которого повторяла редкая цепочка работников внизу. Дневной свет отражался от рябившей водной поверхности и дрожал на стенах ущелья.