Город и горы
Шрифт:
Свечка на столе погасла от тоненького ветерка проходящего сквозь расщелину между стеной дома и оконной рамой.
– Наргиз встань, зажги свечу – сказал дед
– Да бог с ней с этой свечой. Сейчас ночь, чем темнее тем лучше для тех кто спит – отозвалась Арусь
– А для тех кто не спит? – спросила Наргиз
– У таких забот полон рот, как например теперь у нашего деда и у меня. А ты засыпай милочка, спи.
– Не могу спать бабушка?
– Это почему же дитя?
Наргиз зарделась румянцем. Она машинально погладила рукой свои черные волосы, посмотрела на бабушку и отвернулась.
– Дождь за окном не дает.
– Дождь милочка не помеха, тем кто спать хочет
– Может быть бабушка, но мне помеха
– А может быть и хорошо, что ты не спишь. Мальчик проснётся, отведёшь его домой.
– А как же я и родители? – спросил дед
– А ты балван завтра придешь с утра и извинишься за себя и за свою скотину.
– Ну ладно уж тебе, животное тоже не специально, может испугалось
– Ты же ведь спал пока твой баран по лугу бесхозным ходил
– Откуда ты знаешь, что я спал?
– Да я так, образно сказала. Ох, да ты еще и заснул небось по правде
– Ничего я не заснул, просто проглядел – сказал дед и отвернулся к окну.
Неожиданно в доме наступило молчание. Никто больше не решался говорить в слух, будто все поняли, что легче будет от тишины нежели чем от споров. Наргиз положила голову на подушку. Дед пригорюнился, а бабка все так и сидела над Арманом перекладывая мокрую тряпку с одной стороны на другую.
В чугунной печке хрустнули раскалённые поленья. Огонь вспыхнул и тут же погас.
В этот момент Арман открыл глаза. Веки еще слипались и он мог видеть только очертания кровати сбоку и человека сидящего на ней. Арман почувствовал жар около макушки головы и стал ерзать по подушке то медленно открывая глаза, то закрывая их. Он немного съехал головой с подушки и внезапно осознал, какой жар его преследовал. Арман полностью открыл глаза и увидел старушку Арусь, которая улыбаясь гладила его по голове, что-то приговаривая. Он не мог отчетливо слышать ее слова первые несколько секунд. Голова гудела, а в ушах стоял звон. Все прошло, когда он поднялся с кровати и сел облокотившись на стену спиной.
Юноша оглядел комнату своим сонным взглядом, кое как поздоровался с бабушкой и дедом , сидевшим напротив него. Наргиз закрылась покрывалом, поэтому он ее не видел. Арман покачался на кровати словно маятник, но не сильно а тихонечко, как будто его бедная голова тянула все тело то в одну сторону, то в другую. Глаза, все еще прикрытые, бегали по комнате. Головокружение прошло незаметно. И его состояние значительно улучшилось. Тогда молча Арусь протянула ему стакан воды. Он глотнул воду, вежливо отдал старушке стакан и вдруг замер, заметив шевелящийся предмет под одеялом, где сидел дед. Арман показал пальцем на голову Наргиз.
– Наргиз – сказал дед шёпотом – а ну ка вылезай это же не прилично.
Наргиз тихонечко вылезла. Сначала показались ее карие глаза. Она посмотрел на сидящего у стены Армана, на его глупый, но добрый взгляд и хихикнула.
– Ну ты что, смеяться еще будешь, не прилично. Вылезай – снова повторил дед.
Она открыла лицо полностью. Было видно, что Наргиз с большим усилием сдерживала улыбку. Арман улыбнулся. Тогда она засмущалась и отвернулась к окну.
– Ну что миленький, как ты? – сказала, сидящая рядом с Арманом Арусь.
– Да ничего вроде – проговорил он тихим, слабым голосом
– Конечно ничего, орёл! – вскричал вдруг дед
Арман резко взялся за голову. Он почувствовал, как его мозг сжимается от громкого голоса со стороны. Тяжесть распространилась на всю верхнюю область его бедной головы.
– Ты что, не кричи так! – сказал Арусь шёпотом с хрипотцой.
– Ой прости.
Дед замолчал. Никто не решался заговорить с Арманом. Наргиз потому что стеснялась, Арусь потому что чувствовала вину за своего деда, а дед потому что ему было стыдно за себя. В конце концов тишину прервала Арусь.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Скажи, не стесняйся.
– Да вроде ничего, только есть хочется
– Господи ну конечно, сейчас все тебе сделаю, у меня такой вкусный супчик есть, объедение. И хлеб свежий – защебетала Арусь, поднялась и пошла доставать хлеб из кухонных шкафчиков у окна – сейчас поешь хлеб, а я пока за супом схожу.
– Да нет…
– Что такое?
– Супа неверное не нужно, спасибо. Хлеба будет достаточно.
– Ах какой вежливый, какой вежливый. Супчик поесть нужно сынок, а то силы не восстановятся. На, кушай хлеба пока, сейчас прийду.
Арман взял в руки, только что оторванный от батона, кусок свежего мягкого хлеба с чуть подгоревшей коркой и сказал спасибо. Арусь побежала во двор за супом.
– На здоровье мой дорогой – сказала она выходя из дома.
В комнате остались только дед, Наргиз и Арман. Молчание было недолгим.
– Ты прости меня друг – сказал дед – это я за своими баранами не уследил… ух упрямые… я им покажу…особенно тому кто тебя, это…да
Дед посмотрел на Армана жалостливым взглядом и опустил глаза на пол.
– А что случилось-то, и голова так болит?
– Сынок, тебя мой баран лягнул по голове… ну и покажу я ему…зараза…завтра же в суп добавлю.
– Но как мы добрались, я же был совсем в другом месте.
– Тот же баран, который тебя лягнул и довёз тебя на своей спине, целым и невредимым.
– Довёз?
– Да, прямо на спине, ты бы видел каким он был молодцом.
Дед замолчал. Наргиз взглянула на Армана и захихикала. Арман быстро посмотрел на Наргиз, потом перевёл взгляд на деда.