Город и горы
Шрифт:
Арман подошел к холму и стал медленно взбираться на него, лопату он вскинул на плечо, а мешок скомкал и зажал в кулаке. Привычная дорога, порой сворачивала в такие дебри, что Арману во время прогулок внимательно отслеживать свой путь, но великая гора выводила его на правильную тропу, и он снова смело шагал вперед. Сейчас он никуда не сворачивал и шел по той тропинке, которую очень хорошо знал. Знал куда она ведет, как меняется ландшафт на пути, где располагаются холмы, которые безопасно обойти, а где длинные, неровные холмики на которые лучше взобраться, чтобы не потеряться в поисках пути вокруг них.
Ветер утих и Армана это немного расстроило. Ненадолго солнце зашло за хмурые облака, стало прохладно, однако потом оно снова вышло и обдало загорелое лицо Арманатеплом. Он обернулся и увидел, что ушел уже достаточно далеко, чтобы холмы закрыли вид на деревню почти на половину, а растительность, в том числе деревья, между которыми располагались маленькие домики, размылись в его глазах и стали одним целым.
Ему захотелось лечь на траву, но он преодолел это желание и пошел дальше. Как часто Арман ходил по этому пути, одна только улыбка на его лице отчетливо говорила о том, что он любит свою деревню, близлежащие угодья, лесистые местности, поля цветов. Он часто оборачивался, чтобы охватить взглядом начинающийся где-то вдалеке агрыдак, заполнить воздухом легкие и с упоением прокричать на все поле , ! (Земля, моя земля!)
Арман спустился вниз с холма и вдали увидел свой небольшой лесок. Отсюда он казался совсем маленьким, но по мере приближения вырастал в большого гиганта, с одной стороны страшного и темного, а с другой манящего свирелью птиц и загадочностью тихих деревьев.
Тропинка размылась, и Арману пришлось идти к лесу по траве. Благо трава была не мокрая и даже если с самого утра блистала на тонких травинках голубая роса, то сейчас после восхода солнца она быстро испарилась. Тропа размылась,потому что почти никто кроме Армана не ходил в лес напрямик. Местные охотники обходили эту лесистую местность с другой стороны, чтобы войти в большой лес. В тот лес Арман не стремился, ему хотелось затронуть лишь край маленького леса, который он сейчас видел. Арман до жути боялся кабанов и диких козлов, а сейчас около чащи этот страх усилился .
Он немного замедлили шаг, оглядываясь по сторонам, и,порой всматриваясь в чащу леса, побаиваясь увидеть там страшное дикое животное. В сущности, он страшился лишь того, что вовремя не заметит бегущего из лесу кабана или волка или бешеную лисицу. В детстве ему не раз приходилось бегать от диких зверей. Однажды Арман шел своей обычной тропинкой домой из школы. Он всегда оборачивался назад, оглядывая зеленые холмы уже пройденные им, но в этот раз при первом желании повернутся, он отругал себя за излишнюю боязливость и продолжил идти вперед, не зная, кто находится позади него. Арман ясно почувствовал, в тот момент когда закончил мысленный монолог, что сзади кто-то бежит. По его позвоночнику проползла холодная змейка и он, не оборачиваясь, рванул вперед что есть мочи. Как рассказывал потом отец, отогнавший животное выстрелом из дробовика, за Арманом гнался дикий темно-серый волк, отбившийся от стаи. Волк был очень стар и как только увидел оружие сразу развернулся к лесу и побежал прочь от Армана.
Приближаясь к лесу, Арман вспомнил и то, как отец,вернувшись на следующий день после охоты, рассказал, что его выстрел ранил старого волка в ногу и тот, углубившись в чащу леса, умер, а потом был обглодан грифами.
Эта история вспомнилась Арману именно сейчас. Ему казалось, что она имеет решающее значение в сегодняшнем походе, однако диких зверей нигде не наблюдалось. Это обстоятельство не очень-то радовало Армана, так как он знал, что не видеть зверя хуже, чем его видеть.
Он продвигался все ближе к лесу и наконец, дошел до первых деревьев. Небольшой сосновый лес теперь казался непроглядным. Арман остановился перед самой чащей,вглядываясь в ее густую глубину. Разглядеть что-либо на расстоянии пятидесяти метров было невозможно. Все от травы до солнца закрывали могучие ветвистые сосны с темно-зелёными иголками. Ночью в этом лису на ум могли прийти ужасные вещи, и в темноте вполне можно было провалиться от страха, услышав внезапный шорох или тихий осторожны рык. Однако и сейчас в дневное время Арман достаточно сильно боялся входить в чащу. Но общая тишина леса, мерный запах сосен успокоили его.
Арман минуту постоял у чащи, потом шагнул вперед и устремился в глубину. В его планы входило пройти около ста двадцати метров вглубь леса, затем повернуть направо и пройти еще пятьдесят ближе к середине леса. Он устремился по грязной дороге вдоль разбросанных сосен. Его старые ботинки порой утопали на миллиметр в грязи. Он оглядывался по сторонам, поднимая голову к верху,словно ожидая атаку с воздуха. Смотрел на деревья и пытался не вглядываться в глубину, чтобы не почувствовать головокружения, причиной которого мог бы стать лесной воздух и сосредоточенный не отрывающийся взгляд вперед. Он шел, все также утопая ботинками в грязи, надеясь найти твёрдую землю, где можно было бы начать раскопки.
Лопата порой сильно давила на плечо и ему приходилось снимать ее с плеча и волочь за собой, словно ленивую собаку на поводке, а мешок он сложил и засунул под мышку, так идти было намного удобнее.
Арман прошел достаточно глубоко, что бы, наконец,повернуть направо и пойти ближе к центру. На его удивление поворот был удачным. Грязи стало меньше, и чем больше он откланялся вправо, тем тверже становилась земля под ногами. Теперь он шел увереннее. Никаких посторонних звуков вокруг не было. На некоторое время он стал чувствовать себя в безопасности.
Кривые сосны наравне с прямыми привлекали его юношеский взгляд. Он шел и думал о своем. Арман любил сосны с малолетства. Давно, когда он еще только начинал ходить в деревенскую школу, у себя во дворе он нашел любимое дерево и вплоть до подросткового возраста ходил к нему. Когда Арману было грустно, он подходил к красивой завивающейся сосне, словно макака взбирался на нее и сидел там, пока не успокаивался. Он разговаривал с ней, любил ее, как живого человека и всегда вспоминал о ней с душевным трепетом. Впоследствии это чувство исчезло, а сейчас было совсем забыто.
В своем возрасте Армана интересовала геология и девушки, других интересов у него не было. Сейчас он думал о геологии. Он предвкушал серьёзную находку. Шел и представлял, как найдет залежи меди, словно клад оставленный пиратами на необитаемом острове, как раскопает все подчистую и наполнит свой мешок до середины. Он знал, что больше не дотащит. Его привлекала сама возможность такой находки и будоражила одна мысль о реальности найденной меди. Он продвигался вперед,ступая по твёрдой земле, и представлял будто уже нашел столько меди, что можно начинать проводить полноценные геологические исследования. Естественно он не доверил бы никому исследовать найденные залежи кроме самого себя.
От ухода в мысли его пробудил голос разума, он будто очнувшись, оглядел лес, обернулся и подумал о том, что может ничего не найти.
Он остановился в тот момент, когда почувствовал что дальше идти нельзя, иначе можно заблудиться в лесу. Место для раскопок он выбрал просторное. Маленькая лысина посреди леса по сравнению с другими местами, заросшимисоснами, казалась открытой и подходящей для дела. Солнце ярко светило сквозь верхушки деревьев. Свет пробивался на полянку и падал Арману на голову.