Город-крепость
Шрифт:
На этот раз я не уйду.
— Я должен остаться. Должен все исправить. — Глаза отца по-прежнему закрыты, когда я произношу эти слова. — Я возвращаюсь в Хак-Нам.
— Там тебя ничего не держит, — напряженным голосом говорит отец.
Десять дней назад он был бы прав. Но сейчас... Я глаз не закрываю, но передо мной маячит лицо девушки, внутри меня сильнее бьется пульс... выворачивает всю правду наружу. Я вспоминаю гладкую раковину под своими пальцами.
Мое обещание не должно оказаться пустышкой. Может быть, я не очень хороший человек,
Я не говорю об этом вслух, ведь даже если я произнесу эти слова, отец их не услышит. Он никогда не был особо хорошим слушателем.
Его глаза открываются, сейчас они напоминают мне не глаза добермана, а клювы воронов. Хитрые. Острые. Они изучают меня, изучают каждую деталь. В такие моменты я удивляюсь, почему у него ко мне нет ненависти. Почему он все эти годы поддерживал мою жизнь, снабжая деньгами.
— Вызову такси, — говорю я.
Джин Линь
Они дают мне лекарства, чтобы унять боль. Препараты, от которых я словно тону в своей же голове. В основном, я плаваю во тьме. Тяжелой, тяжелой тьме. И я не сопротивляюсь. Не хочу.
Я понимаю, что дни меняются только тогда, когда приходит медсестра с новым оборудованием. Подвешивает новый пакет с лекарством, а пустой забирает.
...
...
...
А потом Дей. Дей? Он стоит у моей кровати. Что-то говорит. Я пытаюсь слушать, но сон вламывается мне в уши, словно ватный тампон. До меня доносится лишь пара слов.
— Прощание... вернуться... сестра... нужен отдых... не ходи следом...
Вернуться? Дей возвращается? Я хочу сесть. Хочу быть рядом. Хочу заставить его взять меня с собой. Он не может оставить меня одну, сонную, на мягких подушках, пока сам пытается найти Мей Юи.
Я пытаюсь ему это объяснить. Пытаюсь открыть рот, протянуть руку и схватить Дея, но все кажется таким тяжелым.
Вместо этого он хватает меня. Берет за руку. Сжимает ее в своей.
На этот раз я слышу каждое его слово.
— Я найду ее. Я верну её.
Какое-то время, пока на меня не наваливается тьма, я ему верю.
Дей
Моя комната кажется меньше, чем раньше. Словно великан прислонился к другой стене и вжался в нее. Не в первый раз я захожу и ощущаю, какая пустота царит внутри. Но это впервые, когда пустота меня задевает.
У меня есть почти все что нужно. Эмио удалось оттереть почти всю кровь с моей черной толстовки и джинсов. Пистолет все еще лежит у меня в кармане. Есть лишь единственная причина, по которой я здесь.
Нужно найти очень многое: сестру Джин Линь, учетную книгу, кота без хвоста. У меня нет времени рассиживаться. Я и так уже много его потерял, и девчонка за окном ждет меня. Я даже не снимаю ботинок, когда захожу в комнату. Три шага — и я у дальней стены. Четырех плевков достаточно, чтобы стереть мои метки. Палец становится таким же черным, как и одежда. Никогда прежде я не стирал их так много за один раз.
Шесть.
Пора с этим заканчивать.
Мей
Парню даже стучать не нужно, я чувствую, что он там, за стеклом. Ждет.
Отдергиваю занавеску и прижимаюсь лицом к решетке. Что-то в нем изменилось. Разглядываю сквозь прутья сильные плечи под толстовкой. Всё так же. И волосы те же — огибают скулы и челюсть. Он по-прежнему выглядит замерзшим, засунув руки в карманы.
Дело не во внешности. Он такой же, как и раньше, как и в предыдущие наши встречи. Что-то изменилось в его глазах и походке.
Словно кто-то потерянный отыскал свой путь снова.
И не он один. Я не та девушка, которая сидела за стеклом неделю назад: затаившая дыхание, напуганная. Я знаю, какое желание загадала бы, если бы Джин Линь была здесь. Если бы начался звездопад.
И я сделаю все возможное, чтобы оно исполнилось.
— Привет. — Его голос тоже изменился. В каждом слове чувствуется сила, уверенность. Они эхом отдаются в сердце и потрясают меня до глубины души.
— Я нашла то, что ты ищешь. — Трудно говорить негромко, но эта новость достойна чуть большего, чем шепот. — Я была права. Лонгвей хранит ее у себя в комнате. В верхнем ящике стола.
Я удивлена, что парень меня понимает, ведь слова так быстро вылетают из моего рта. Но он понимает. Я знаю, потому что вижу его глаза, вижу, как они наполняются тем же светом, что наполняет мои вены.
— В комнате наверху?
— Да, — отвечаю я, вдохновленная надеждой на его лице. — Лестница находится в конце восточного коридора. Возле комнаты мама-сан.
Парень закрывает глаза и упирается лбом в шлакоблочную стену. Но он все еще достаточно близко, я могу разглядеть каждую его ресничку. Я замечаю, что на этот раз у него чистые руки. Хотя один из пальцев черный, будто покрыт сажей. Интересно, от чего?
Я настолько погружена в эти детали, настолько увлечена разглядыванием черт моего мальчика, что, когда он заговаривает, я вздрагиваю.
— Я не знаю, что делать, — говорит он с закрытыми глазами.
— Тебе же нужна учетная книга, да?
— Да. Это... часть сделки, которую я заключил с некоторыми важными людьми. Людьми, которые смогут вытащить нас с тобой отсюда.
— Как ты планируешь добраться до книги?
— Я... я не знаю, — говорит он и его плечи опускаются. — У меня был план. Но все сорвалось. У моего напарника ножевое ранение.
Боль. Болезнь. Смерть. Лонгвей не врал насчет улиц Крепости. Мое дыхание распадается на сотни кусочков. Мне требуется некоторое время, чтобы собрать его в единое целое и заставить голос не дрожать.
— А если ты не найдешь учетную книгу, эти важные люди... что будет?
— Ничего хорошего.
Это значит, что он останется там, я буду все так же заперта здесь. Буду задыхаться от дыма благовоний и пудры, что покрывает мои синяки, — оба шанса на другую жизнь разбиты напрочь. Оглядываюсь через плечо на дверь. Смотрю на кипарис, который никогда не вырастет.