Город-крепость

Гродин Райан

Перевожу взгляд на ракушку и парня за ней. Его глаза все еще закрыты, лицо обращено к небу — такое же бледное, что и хвост сгорающей кометы. Мои пальцы еще крепче хватаются за решетку, тоскуя по той стороне, где находится он.

Просто одно из моих желаний.

Чего бы это ни стоило.

— Я помогу, — говорю я ему. — Я достану учетную книгу.

Глаза парня распахиваются и упираются в мои. Свет позади этих глаз сверкает, он свиреп.

— Если они поймают тебя, когда ты будешь забирать книгу... если Лонгвей узнает, к чему все

это... — Лицо молодого человека становится суровым, как у человека, узнавшего, что жить ему осталось неделю. — Это слишком рискованно. Он убьет тебя. А я не могу этого позволить.

Моя кожа трепещет точно так же, когда до нее дотрагивались пальцы посла. Они старались давить изо всех сил, нажимать, деформировать. Запереть меня в своем крошечном мирке. Сделать из меня человека, которым я не являюсь.

Это единственный способ.

Но в голове проносятся картинки о том, как выгибается, кричит и воет Синь. Я слышу, как впивается в вену игла, вижу мечтательный взгляд на её лице. Чувствую темноту коридора, где звучит хор голосов: это мое. Мне это нужно. Мне это нужно.

Желания стоят куда больше, чем умирающие звезды.

— Я знаю, — говорю я, потому что действительно знаю. — Но я не могу так больше. Порой мне кажется, уж лучше смерть, чем то, как я существую сейчас. Если есть хотя бы шанс, хотя бы малюсенькая щелка, я готова.

— Даже если это кажется невозможным? Даже если за дверью дракон?

Даже тогда. Но я не произношу этого вслух, потому что парень произносит это таким голосом, как будто уже знает, каким будет мой ответ.

Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Его взгляд разбивает стекло, пронзает металл. Он гудит в моем теле, словно электричество. Он полон сияния, надежды, возможностей.

— Дей, — говорит он. — Меня зовут Сан Дей Шинг. А тебя как?

Дей. Не такое имя дала ему я. Это слишком короткое, слишком резкое, слишком иностранное. Но я позволяю ему кружить у себя в голове. Пусть осядет на его волосах, глазах и коже. Чем больше я думаю о Дее, чем больше смотрю на него, тем больше имя начинает ему подходить.

Парень — Дей — пошевелился, и сапфировый свет с дальних улиц прожилками упал на его лицо. Я напрягаю глаза, пытаясь изо всех сил пробить темноту, что пролегла между нами. Открываю рот, но из него не вылетает ни звука, словно в горле полнейшая засуха.

Безымянна.

Дей отклоняется, снова попадая в полоску света. Что-то в этой жуткой, электрической синеве меня утешает. Снова начинаю дышать, делая вид, что воздух вокруг меня не наполнен запахом ладана и мужского пота. Вместо этого думаю о горах. О дереве гинкго и о том, как мать снова и снова произносит мое имя.

Не должно быть настолько трудно назвать его. Но мне кажется, что последние несколько раз я говорила его тем, кто был не достоин его услышать. Лонгвею, который произносит его так, словно паук плетет паутину. Осаме, который произносит его так, словно знает меня.

Но этот парень сидит напротив, его руки сложены,

лицо затемнено, и это не Лонгвей. Не Осаму. Это Дей. Он доверил мне свое имя. Поэтому я должна доверить ему свое. Довериться ему полностью.

— Меня зовут... — пытаюсь протолкнуться сквозь осиплость голоса. Мои слова становятся тверже, яснее, как синие глаза Дея. — Меня зовут Мей Юи.

Дей

При звуке её имени из моих легких выходит весь воздух. Сижу прислонившись к стене, и сквозь рубашку просачивается влага. Меня одолевает озноб. Эта зима слишком холодна для простой толстовки. Стоит подумать насчет куртки.

Вот какие мысли вертятся у меня в голове, пока я разглядываю лицо девушки. Может быть, потому что мне так проще. Тепло — куртка — это я могу контролировать. Что-то, с чем способен справиться.

Но это... она... это нечто большее, чем просто заботы о тепле. Она огонь, душа, имя. Мей Юи вибрирует в меня в голове, расходится по моим венам. Застревает в груди, как шрапнель. Она нечто более мощное, чем полкило С-4. Неконтролируемо.

Мей Юи. Которая выросла на рисовой ферме, окруженной горами. Как и Джин Линь.

Каковы шансы?

Изучаю её лицо, пытаясь найти схожие черты. Сходство не идеальное, но чем больше я вглядываюсь, тем яснее его вижу. То, как изгибаются губы, когда она нервничает. Пышность и наклон ресниц.

Но очень сложно сказать наверняка. Мей Юи не очень редкое имя, а многие девушки в борделе берут себе другое. Вспоминаю таблички на дверях. Алые персонажи, почти невидимые при свете.

И я не могу быть уверен, пока не спрошу.

Я отталкиваюсь от стены.

— У тебя есть сестра?

— Была, — отвечает она. — Раньше. А почему ты спрашиваешь?

Этого достаточно. Для меня. В её словах сквозит грусть, но в них нет смертельной потери. Они не содержат той пустоты, что мои, когда я говорю про Хиро. Сестра Мей Юи жива, она где-то есть. И это "где-то", бьюсь об заклад, находится в особняке на Тай Пинг Хилл.

Все еще ощущаю ладонь Джин Линь в своей руке, она сжимается, когда я произношу слова своего обета. Он кажется таким нерушимым, простое обещание — там, на холме, окруженном забором и прудами. Здесь, на земле, он звучит несколько иначе.

На краткий миг я подумываю ей всё рассказать. Но если Мей Юи не сестра Джин Линь (или хуже, все-таки она и есть, а я не смогу вытащить её оттуда), я не вправе дарить ей ложную надежду. Это слишком жестоко.

— Обычный вопрос, — я стараюсь произнести это как можно небрежнее. Мое сердце бешено скачет, изо всех сил старясь побороть волнение. Страх.

Мой предлог пробраться в бордель лежит сейчас на кровати вместе с Джин Линь, а это значит — книга вне пределов моей досягаемости. А без учетной книги я не могу гарантировать Мей Юи свободу. А без Мей Юи я не могу добраться до книги. Не могу гарантировать ей безопасность, не рискуя её же жизнью, бросая вперед, словно королеву на шахматной доске.