Город-крепость
Шрифт:
Водитель остается сидеть на месте, когда подкатывает к Южным воротам. Я открываю дверь и выталкиваю себя из машины. Мусор, плесень и грязь бьет мне в нос. Воняет просто ужасно. Но здесь пахнет домом.
Мне требуется довольно много времени, чтобы добраться до двери, ведущей в подъезд Дея. Каждые пять ступеней приходится отдыхать, переводить дыхание. Огонь в боку разгорается все ярче. Сжигает спину и ребра. Воздух холодный, но мое лицо блестит от пота.
Главные ворота оказываются закрытыми, когда я до них добираюсь. С облегчением опускаюсь на ступеньку. Мне
По соседству стоит ресторан морепродуктов. Он полон морской соли, нарезанной рыбы и курящих посетителей. Наблюдаю за тем, как через синие пластиковые столики переговариваются клиенты. Своими палочками они выбирают окуня с чесноком или угря. Бездумно пихают их в рот. Как и любую другую еду.
Правда ли все закончится через два дня? В это трудно поверить. Сидя здесь я гадаю, а что делали бы они, узнав о том, какой выпущен приказ? Стали бы они искать новую работу или новый дом? Или они так и жили бы дальше, пока обстоятельства не вынудили бы их все поменять?
Похоже, ходьба и поиски вымотали меня. Я тону в боли в боку и не обращаю внимания на звездочки в глазах. Я не могу бежать. Я не могу драться. Я не могу искать сестру.
Все, что мне остается, — сидеть и ждать.
Дей
Две линии.
Смотрю на них, скрестив ноги и подергивая пальцами. Они таращатся в ответ — тонкие и черные. Как пара тоненьких обожженных деревьев или кошачьи зрачки.
Я мастер ожиданий. Четыре дня — довольно много времени, чтобы придумать второй план (или в моем случае, третий, четвертый, пятый или шестой). Я сидел четыре дня, проигрывал в голове наш план, прокручивал все вероятности. Сотню раз я проникал в бордель и уходил оттуда с книгой. Брал руку Мей Юи в свою и убегал. И больше сотни раз меня ловили, потрошили ножом Фанга, а Лонгвей все это время улыбался.
На самом деле все может пойти как угодно. Так много всего на кону. Одно неверное движение, и со мной покончено. С нами покончено.
Хмыкаю, глядя на отметки. Кма поднимает на этот звук голову, его ушки стоят торчком, а лапы вытянуты вперед. Последнее время он слишком пуглив. Но, думаю, и я был бы таким же, если бы от меня отрезали кусок.
Я ожидал, что кот скроется в одном из проулков, как только прикончит пакет булочек. Но, как и любой уважающий себя представитель кошачьих, он сделал все прямо наоборот — держится поблизости, давая понять, что каждый дюйм моей квартиры принадлежит ему. Из-за его шерсти меня мучает аллергия, но мне не хватило духа выгнать кота на улицу. Хотя скоро всех нас здесь и так не будет.
Кма встает и, потягиваясь, выгибается такой аркой, что мне тоже хочется двигаться. Он крадется, где-то в недрах груди слышится урчание.
— Проголодался? — Мои глаза случайно падают на контейнер из-под курицы в липком, сладком соусе — еда, что мы с котом разделили на двоих. Одно из творений миссис Пак. Еду мы приговорили пару часов назад. — Похоже, пора подкрепиться.
Уже много дней я не испытывал голода. У меня внутри так много переживаний, что
— Тогда шагаем вниз.
Кма уже у двери. Его глаза настороже, он в ожидании, пока я достану ключи.
Мы рысью спускаемся по лестнице, двенадцать пролетов, прежде чем Кма ломает строй. Смотрю вниз, а его уже нет, — серебряная вспышка. Впервые за несколько дней он от меня убегает. Мои носовые пазухи рады, но брови сходятся у переносицы. Что-то здесь не так.
Я могу предположить лишь одно: только один человек может заставить его двигаться так быстро. Эта мысль заставляет и меня бежать быстрее, так что я уже не бегу по ступенькам, а просто перелетаю их.
Коготки Кма уже царапают входную дверь, оставляют невидимые следы. Когда я её открываю и отпираю ворота, он вылетает на улицу, словно стрела.
Нет. Не на улицу. На колени Джин Линь.
Сначала я её не узнаю. На ней старая одежда Хиро. Огромные джинсы раздуваются, словно парашюты, а куртка вообще полностью поглотила девушку. Со спины, из-за всей этой мешковатой одежды и растрепанных волос, она очень похожа на моего брата.
Но потом она поворачивается. Иллюзия рассеивается как последний вопросительный знак.
Не Хиро. Джин Линь. Та, которую я спас.
Сейчас, когда я знаю, мне в глаза бросается её девичество. Изгиб носа, пухлость щек. Как завиваются вверх её ресницы. Было бы ошибкой думать, что все это придает ей хрупкости. Сам факт, что она сидит здесь спустя восемь дней после ножевого ранения, лишь подтверждает это.
— Джин?
Ее пальцы пробегают по шерстке Кма. Она поднимает на меня взгляд. На лице возникает улыбка.
— Ты нашел его.
— Ага, я прям в одном дне от того, чтобы стать отшельником с котом. Что ты здесь делаешь? — Смотрю на её бок — тот, по которому полоснули ножом. Под зимней курткой Хиро никаких повреждений не заметно. Но то, что ничего не видно, не значит, что ничего нет.
— Я обещала помочь тебе достать... — Ее глаза перескакивают на рты жующих лапшу и морепродукты посетителей. — Ну, ту вещь, которая тебе нужна.
— Ты должна лежать, — говорю я. Даже сидя на ступеньках, она выглядит очень усталой и крайне бледной. — Как ты вообще сюда добралась?
Она, не обращая внимания на вопрос, косится на меня.
— Это потому что я девушка?
— Нет. Это потому что тебя пырнули ножом. Едва неделя прошла.
Ее пальцы зарываются глубже в шерсть Кма. Даже отсюда я слышу его мурчание.
— Но я здесь. И я тебе помогу. Я обещала.
— Я не требовал с тебя никаких обещаний. Справлюсь сам. Тебе нужно лежать, чтобы швы не разошлись.
На её лице расцветает боль, она колет меня. Кма тоже таращится на меня своими прищуренными, слишком яркими глазами. Они свирепы, как блики солнца, как будто это не я кормил его все четыре дня и обрабатывал хвост перекисью водорода, заполучив двадцать новых царапин и два укуса.
Слишком упряма. Что кошка, что девушка.
— Если ты думаешь, что я буду просто сидеть и упущу свой шанс найти сестру...