Город на берегу неба
Шрифт:
Внутри же салун и вовсе оказался выше всяческих похвал: пианист наяривал что-то бодренько-незатейливое на раздолбанном инструменте; на сцене, вразнобой задирая ноги, отплясывали канкан фигуристые девушки, одетые в соответствующие костюмы, а посетители играли в карты и пили пиво из огромных кружек. Крутая деревянная лестница вела на второй этаж, в загадочную неизвестность. Бармен при виде Руса с Олей отсалютовал им бутафорским револьвером и поправил его дулом собственную шляпу.
— Класс! — восхитился Рус. — Чувствую себя немножко Клинтом Иствудом.
Меню, как и следовало
— Ну что? — подмигнул Рус. — Напьёмся как свиньи и устроим старую добрую поножовщину?
— Звучит потрясающе, — фыркнула Оля. — Умеете вы завлечь девушку, мистер! Не будете ли вы так любезны заказать мне холодной колы?
— А может, по пивасику?
— Вообще-то тебе ещё мотоциклом управлять, алкоголик! — напомнила Оля.
— Чёрт, с этой женщиной не забалуешь, — по-английски пожаловался Рус бармену.
— Сочувствую, сэр, — шутливо закивал тот. — У самого дома такая же мегера.
— Ничего себе, разговорчики в строю! — Оля округлила глаза в притворном ужасе. — Это я-то мегера?!
Она несильно ткнула Руса локтем, но тот, отчаянно переигрывая, тут же состроил страдальческую физиономию, схватился за бок и сделал вид, что шатается от боли и слабости.
— Люблю русских, они всегда такие весёлые и щедрые, — с улыбкой подмигнул им обоим бармен, выставляя перед Олей запотевшую бутылку холодной колы. — Это за счёт заведения.
— Ой, спасибо, — смутилась Оля и улыбнулась ему в ответ.
— Что будешь есть? — тем временем спросил её Рус.
— Возьми мне кусочек пирога, я не особо-то проголодалась… — и, заметив, как грозно свёл брови Рус, тут же торопливо добавила:
— Не злись, я не стесняюсь и не скромничаю, просто правда не хочу есть.
Впрочем, Рус тоже не был слишком голоден, поэтому заказал себе лишь сэндвич с сыром, орешки и кружку пива.
— Пока мы тут сидим, всё выветрится, — успокоил он Олю.
— Располагайтесь, — бармен кивнул на свободный столик. — Пока готовят ваш заказ, можете посмотреть, как танцуют наши девочки. Правда же, они красотки?
Рус утвердительно кивнул, а Оля закатила глаза, давая понять, что совершенно не разделяет этого мнения, но просто не хочет раздувать конфликт.
— Ты что, ревнуешь? — поддел её Рус. Вот тут уже Оля по-настоящему возмутилась.
— Не слишком ли много ты о себе возомнил, мистер Вселенная?
— А чего тогда тебя так перекосило при взгляде на танцовщиц?
— Да потому что они… двигаются как коровы на льду! — заявила она. — Вот правда, если бы они работали в нашем баре, Лейла убила бы их за такое исполнение. Полнейший рассинхрон!
— А по-моему, они милашки, — Рус забавлялся, явно её провоцируя. — Особенно вон та блондиночка, вторая слева…
Оля надулась и демонстративно
— Эй, ты что, обиделась? — Рус легонько прикоснулся к её плечу, но Оля самолюбиво отклонилась. Он даже растерялся.
— Да брось. Я же пошутил…
— Пошутил, значит?! — Оля испепелила его гневным взглядом. — Думаешь, я и правда такая идиотка, что тупо приревновала?! Я просто… терпеть не могу, когда что-то делают кое-как, непрофессионально, понимаешь?
— Понимаю-понимаю, успокойся, — начал было он, но это его “успокойся” только ещё больше распалило Олю.
— Да я вообще спокойна! И, если хочешь знать, могу станцевать эти же движения намного точнее и лучше, чем эти ряженые куклы!
— Я тебе верю, — примирительно сказал он.
— Нет, по глазам вижу, что не веришь! — Олю, что называется, понесло. — Но я… я сейчас тебе докажу!
Прежде чем Рус успел что-либо сообразить, Оля дерзко вскинула подбородок.
— Можно мне подняться на сцену? — обратилась она к бармену.
— В каком смысле? — растерялся тот.
— Ну… считайте, что хочу провести бесплатный мастер-класс для ваших девиц. Не обижайтесь, но большая часть из них танцует просто отстойно. А те, кто более-менее старается, просто теряются на их фоне. Я бы застрелила вашего хореографа, честное слово.
— Гляди-ка, специалистка, — ухмыльнулся бармен. — А что, если ты сама станцуешь отстойно и распугаешь нам тут всех посетителей? Мы рискуем репутацией…
— Это исключено, — мурлыкнула Оля, одарив его кокетливым взглядом, и Рус почувствовал, как неприятно кольнуло в сердце.
Оля легко взлетела на сцену. На фоне разодетых в разноцветные наряды танцовщиц, похожих на экзотических птиц, она выглядела весьма скромненько, если не сказать бледненько. У них — пышные яркие юбки до колен с ворохом кружевных оборок, блузки с воланами, сапожки на шнуровке и чулки с подвязками, круто завитые локоны и кокетливые маленькие шляпки. И тут Оля — в своих джинсах, кроссовках и приталенной рубашке, волосы собраны в низкий хвост на затылке. Но, остановившись посреди сцены и невольно привлекая к себе всеобщее внимание, она стянула резинку с волос, встряхнула головой, отчего рыжевато-золотистые локоны рассыпались по плечам, расстегнула пару верхних пуговок на рубашке… и Рус понял, что не может отвести от неё взгляда. Впрочем, не только он: посетители салуна заворожённо притихли. Девушки-танцовщицы, насмешливо перешёптываясь, расступились по краям сцены, освобождая Оле место.
— Жги, крошка! — пьяно выкрикнул кто-то и оглушительно засвистел. Рус обернулся, собираясь сказать наглецу что-то резкое, но… тут заиграла музыка: бодрые и заезженные до оскомины, знакомые всем на свете бодро-энергичные ритмы “Галопа ада” Жака Оффенбаха.
Оля сделала несколько простеньких вступительных па, словно разогреваясь, затем залихватски упёрла руки в бока и, гордо вскинув голову и не забывая адресовать публике ослепительные улыбки, принялась жечь.
Все присутствующие разом забыли и о еде, и о выпивке, дружно уставившись на сцену. Кто-то из посетителей торопливо начал снимать танец на телефон.